[]

48 
 
реальных публичных судебных речей, имеющиеся в открытом доступе в сети Интернет (дело 
Леопольда и Леба, речь адвоката Джорджа Г. Веста «Дань собаке»). В каждой из этих речей, 
адвокаты  по-разному  используют  лексические  и  стилистические  приемы.  Сходство  речей 
состоит лишь в одном – все они нацелены на убеждение аудитории в своей точке зрения при 
помощи  различных  специальных  приемов.  Метафора  же,  в  любой  из  обозначенных  речей, 
является главным орудием убеждения слушателей.  
Как  показал  анализ, в  речах  англоязычных  адвокатов  используются  преимущественно 
стереотипные  стилистические  метафоры.  Поскольку  перевод  анализируемых  текстов  речей 
адвокатов 
не 
предназначен 
для 
представления 
судебной 
системы, 
присущей 
русскоговорящему  обществу,  а  отражает  реалии  американской  системы  правосудия,  перед 
переводчиком  не  стоит  задача  адаптировать тексты  речей  к  требованиям, предъявляемым  к 
судебным речам защиты в нашем обществе.  
Примечательно,  что  сравнение  исходного  предложения,  содержащего  метафору,  с  его 
версией  на  русском  языке,  показало,  что  чаще  всего  при  переводе  подобных  единиц 
переводчики прибегают к стратегии сохранения образа. Сравним некоторые из них:   
I set out to prove a black man could receive a fair trial in the south, that we are all equal in 
the  eyes  of  the  law.  –  Я  взял  это  дело,  чтобы  доказать:  чёрный  человек  может 
рассчитывать на справедливость на юге. Мы все равны в глазах закона [7].  
В  данном  предложении  метафора  передана  на  русский  язык  дословно.  Стратегия 
сохранения  образности  в  данном  случае  вполне  оправдана:  в  обоих  языках  мы  наблюдаем 
использование  стереотипной  метафоры,  которая  вполне  привычна  для  носителей  обоих 
языков.  Подобная  картина  наблюдается  и  в  следующем  примере,  взятом  из  того  же 
источника: 
That's not the truth, because the eyes of the law are human eyes, yours and mine, and until 
we can see each other as equals, justice is never going to be evenhanded. – Это неправда. Глаза 
закона  –  человеческие  глаза.  Ваши  и  мои.  Мы  все  должны  быть  равны,  иначе  правосудия 
никогда не будет [7].  
Рассмотрим  еще  несколько  примеров,  в  которых  переводчик  прибегает  к  стратегии 
сохранения образности метафоры: 
I would be the last person on earth to close the door of hope to any human being that lives, 
and least of all to my clients. – Я был бы последним человеком на земле, который закрыл дверь 
надежды для любого человека, который живет, и в последнюю очередь своим подзащитным 
[8].  
В  данном  предложении  метафора  не  производит  впечатления  стереотипной,  несмотря 
на  свою  кажущуюся  простоту  и  сходство  образов  в  обоих  языках.  В  макроконтексте  она 
кажется  довольно  высокопарной  и  сразу  же  привлекает  внимание  слушателей.  В  этом  и 
заключается  основной  замысел  речи  адвоката  –  с  помощью  данного  приема  дать  понять 
присяжным,  что  от  них  зависит  судьба  подсудимого,  который  не  перестает  надеяться  на 
положительный  исход  дела  и  верит  в  то,  что  надежды  его  не  напрасны.  Исходя  из  этого, 
задача  переводчика  заключается  в  максимально  приближенной  передаче  образа  и  эффекта 
исходной метафоры. 
(Money)  It  flies  away  from  him,  perhaps  when  he  needs  it  most.  –  Они  улетят  от  него, 
возможно, тогда  когда он больше всего в них будет нуждаться [9].  
В  данном  примере  переводчик  также  сохраняет  образность  исходной  метафоры, 
максимально  точно  воспроизводя  эффект,  которого  добивался  адвокат  в  оригинальном 
тексте. 
Стратегия  адаптации  содержания  метафоры  также  используется  довольно  часто  при 
переводе речей адвокатов. Рассмотрим несколько примеров: 
I  have  nothing  but  pity  in  my  heart for  the  chief witness  for  the  state,  but my  pity  does  not 
extend so far as to her putting a man’s life at stake, which she has done in an effort to get rid of 
her  own  guilt.  –  Я  глубоко  сочувствую  главной  свидетельнице  обвинения,  но  как  ни  глубоко 
мое  сочувствие,  ему  есть  пределы  –  я  не  могу  оправдать  свидетельницу,  когда  она 

49 
 
старается  переложить  свою  вину  на  другого,  зная,  что  это  будет  стоить  ему  жизни 
[10].  
Как  видим  из  данного  примера,  отчасти  образность  исходной  метафоры  сохранена, 
однако,  дословный  перевод  здесь  был  бы  неуместен  и  нарушал  бы  стилистические  нормы 
русского  языка,  поэтому  переводчик  постарался  адаптировать  содержание,  применив  ряд 
лексических  и  грамматических  трансформаций  (антонимический  перевод,  опущение, 
добавление, замена частей речи, перестановка и пр.).   
But  in  this  case  she  was  no  child  hiding  stolen  contraband.  –  Но  ведь  перед  нами  не 
ребенок, который прячет краденое лакомство [10].  
Здесь  также  наблюдаем  адаптацию  образа,  которая  достигается  путем  лексической 
замены.  Как  и  в  примере,  данном  выше,  полное  сохранение  образности  было  бы 
неуместным,  а  перевод  слова  contraband  русским  контрабанда  напротив,  могло  испортить 
весь замысел автора, создав излишне негативный образ.  
Показательно  то,  что  в  анализируемых  речах  и  переводах  практически  не 
использовалась  стратегия  нейтрализации.  Тем  не  менее,  во  всех  случаях,  когда  переводчик 
все же прибегает к этой стратегии, он делает это вполне обоснованно. Сравним:  
Thomas Jefferson once said that all men are created equal, a phrase that the Yankees and the 
distaff  side  of  the  Executive  branch  in  Washington  are  fond  of  hurling  at  us.  –  Томас 
Джефферсон  сказал  однажды,  что  все  люди  созданы  свободными  и  равными;  янки  и 
моралисты из вашингтонских департаментов вечно нам об этом твердят [10].  
He's  been  a  destructive  force  in  the  lives  of  his  stepchildren.  –  Он  играл  скверную  роль  в 
жизни своих приёмных детей [7]. 
Нейтрализация  в  обоих  случаях  достигалась  при  помощи  лексической  замены. 
Несмотря на нейтрализацию образа, в целом, переводная версия звучит вполне экспрессивно 
благодаря наличию слов, обладающих подходящей коннотацией в русском языке.  
В  заключение  следует  еще  раз  отметить,  что  главной  задачей  текстов  судебного 
дискурса является оказание воздействия на сознание адресата. В этой связи роль метафоры в 
юридической  коммуникации  особенно  актуальна.  Применение  метафоры  участниками 
судебного  дискурса  позволяет  сделать  текст  более  живым  и  выразительным  и  тем  самым 
привлечь  внимание  адресата.  Проведенный  анализ  практического  и  теоретического 
материала позволяет, во-первых, отметить высокий воздействующий потенциал метафоры в 
судебном  дискурсе  и,  во-вторых,  прийти  к  выводу  о  том,  что  в  речах  англоязычных 
адвокатов  используются  преимущественно  стереотипные  стилистические  метафоры, 
переведенные на основе сохранения образности.  
 
Список литературы 
1  Телия  В.Н.  Метафора  как  модель  смыслопроизводства  и  ее  экспрессивно-оценочная 
функция. - В кн.: Метафора в языке и тексте. –  М., 1988. 
2  Устинова  К.А.  Судебный  дискурс  как  разновидность  юридического  дискурса  // 
Альманах современной науки и образования. –  Тамбов: Грамота, 2011. – № 3(46).   
3 Решенкин А., Павлов Н. О языке судопроизводства и стиле судебного акта // Вестник   
ВАС РФ. 2001. – № 7.  
4  Гальперин  И.Р.  Очерки  по  стилистике  английского  языка.  Издательство  литературы 
на иностранных языках. – М., 1958. 
5  Znamenskaya  T.A.  Stylistics  of  the  English  Language.  КомКнига,  2006.  
        6  Лызлова  С.  А.  Ишимский  государственный  педагогический  институт  имени  П.П. 
Ершова,  Российская  Федерация.  Метонимия и  способы перевода  метонимических  единиц  с 
английского языка на русский //  
http://www.confcontact.com/2013_06_07/26_Lizlova.html
 
7 Devil’s advocate. Художественный фильм. Режиссер: Тейлор Хэкворд, 1997. 
8
 
http://www.americanrhetoric.com/speeches/cdarrowpleaformercy.htm
 
9 
http://www.antipodes.org.au/2008/pl_amirvis_slu.html