«Как много могут родители...»
184
на мир. Все знает об оружии. Говорит, что убивает не оружие, а чело-
век.
Постепенно ушла агрессия (за год он буквально разнес всю
квартиру), он стал спокойным, уравновешенным, но пока еще ворчит
– это у него так пубертатный период проявляется.
Конечно, проблем было и остается еще много. Например, ПМПК
давала направление в садик, но нам нужна диета. Спрашиваю:
«Можно, мы будем приходить на несколько часов?» и получаю
отказ. В результате в сад ребенок пошел уже буквально перед самой
школой. Сад «крутой», но там процветала «дедовщина». Узнали
об этом так. Никита проявил интерес к дорогим игрушкам, стал их
просить. Потом почти не говорящий ребенок выдал фразу: «Денег
нет, игрушки нет, зачем идти в садик?»
Нам нужно дополнительное образование. Но куда бы мы ни
обращались, нас не брали. Зато мы попали в замечательную школу,
в речевой класс. Коллектив педагогов при скромных материальных
возможностях очень много делает для детей. В школе работают
психолог и логопед, которые дополнительно занимаются с детьми.
Очень благодарны классному руководителю Айнаш Советовне.
С внуком общаюсь постоянно, у нас часто споры возникают.
Я этому очень радуюсь. Конечно, в речи есть нарушения, но все
понятно. Читать, правда, не хочет. Приходится применять шантаж. То,
что ему дается тяжело, он не любит делать. Это объективно.
Из-за болезни в жизни Никиты кусок детства выпал, не было
сказок, в результате он, как маленький старичок. Но Никита понимает,
чувствует настроение.
Он гордится бабушкой: «Это моя баба Ира. Она мой друг». На
вопрос: «Это твоя бабушка?» возражает: «Нет, она не бабушка, она
не старая».
Путь был очень трудным. Получилось, что в поисках путей лечения
внука я сама себя добровольно приковала к компьютеру, ограничила
свои социальные и личные интересы. Но это – другая сторона жизни.
Когда дети прогрессируют – это хорошо. Я буду продолжать помогать
внуку. Сейчас появилось время и для себя, я занимаюсь йогой,
увлеклась декупажем. Много общаюсь с родителями (в основном, по
Интернету), делюсь опытом, консультирую. Мой девиз: «Делай, что
должно, и будь, что будет».
Книга «историй успеха»
185
Я СЛУШАЛА СвОй вНУТРеННий ГОЛОС
Фото Натальи Даниловой
Марина Издургановна Буханцова и ее сын Антон – алматинцы.
В июне 2014 г. Антон, несмотря на прогнозы врачей, окончил
престижный технический вуз. На защите дипломной работы
он набрал 93 балла из 100. Как они вместе шли к этой вершине,
рассказывает Марина Издургановна.
Антон – первый и единственный ребенок. Мне его не с кем сравни-
вать. Трудно индетифицировать свои ощущения. Была ли это любовь?
Не знаю. Был страх, особенно когда нужно было сделать выбор за него.
Диагноз ему поставили еще в роддоме. Но, наверное, нужно рас-
сказать про беременность.
На 9-й неделе я заболела, начался абсцесс, меня положили в
больницу и стали обкалывать антибиотиками. В силу своей специаль-
ности я хорошо представляла угрозу антибиотиков. Я специалист по
электронно-медицинской аппаратуре и охране окружающей среды.
В ЛГУ нам преподавали уникальные предметы, мы изучали все био-
физические поля, которые существуют, их влияние на человеческий
«Как много могут родители...»
186
организм. Изучали анатомию. В Студенческом научном обществе я
занималась ритмами головного мозга, влиянием гипноза на высшую
нервную деятельность. Нас в университете научили мыслить – анали-
зировать и синтезировать, ориентировали на работу с информацией,
которая есть вокруг. Все это мне очень пригодилось в жизни.
Я сразу предупредила и главного, и лечащего врачей о своей бе-
ременности, попросила применять щадящие методы лечения. На
словах они мне пообещали, но я случайно прочитала в карте назна-
чений, что мне колют антибиотики. Был сильный стресс, но тогда я
собралась, у меня была мысль: завтра я должна выздороветь и выпи-
саться. И организм послушался, меня, действительно, через два дня
выписали.
Я надеялась, что не очень длительный прием антибиотиков не сы-
грает роковой роли. Но все-таки в женской консультации предупре-
дила своего гинеколога и попросила включить меня в группу риска и
провести дополнительное обследование. Она была сильно удивлена
моей «продвинутости». А я просто внимательно прочитала инфор-
мацию на стенах поликлиники: «Факторы риска во время беремен-
ности». Потом в моем мировоззрении от мамы осталась внутренняя
установка: любая химия – вред. Она всегда лечила нас с братом на-
родными средствами, травами, полосканиями, вечно мы дышали над
этой картошкой.
Гинеколог выполнила мою просьбу и назначила дополнительные
обследования. Мое состояние не вызывало беспокойства. Я хорошо
переносила беременность, сон и аппетит были нормальными, не
уставала. Плод также развивался нормально. Единственная пробле-
ма – я маленького роста, боялись, что рожать буду трудно, но вопрос
о кесаревом сечении не ставился. Я была дисциплинированной бе-
ременной.
Когда воды отошли, мы с мужем потихонечку пошли пешком в
роддом, он был недалеко. Это было в ночь с пятницы на субботу. В
ту ночь было много родов. Когда я поступила, мне проткнули пузырь
и отправили в палату, сказали: «Жди, сейчас начнешь рожать». На-
чались схватки, я не хотела кричать, где-то я слышала, что крик мо-
жет испугать ребенка. Я дышала, как учили, засыпала, просыпалась,
снова дышала и терпела. С 5.30 до 8.00 ко мне никто не подходил.
Медики про меня забыли, я пошла искать их сама. В больнице была
пересмена. Когда они меня увидели, у них был такой испуг на лицах!
Они начали суетиться, колоть стимуляторы и орать на меня. Больше
Достарыңызбен бөлісу: |
