Медиаконфликт: языковые средства реализации

Современное состояние судебной лингвистической экспертизы

жүктеу 209,24 Kb.

бет	10/25
Дата	12.04.2023
өлшемі	209,24 Kb.
	#42123
түрі	Диссертация

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 25

10.06.20 Ахметова Г.Н. диссертация

2.2 Современное состояние судебной лингвистической экспертизы

В Казахстане судебная экспертиза имеет достаточно подробную правовую регламентацию – ей посвящен Закон Республики Казахстан от 10 февраля 2017 года №44-VI ЗРК «О судебно-экспертной деятельности». Закон определяет случаи назначения экспертизы тогда, когда требуются специальные познания в области науки. Согласно этому, судебная экспертиза – это исследование материалов уголовного, гражданского, административного дела, проводимое на основе специальных научных знаний в целях установления обстоятельств, имеющих значение для его разрешения [91].

А.М.Зинин, Н.П.Майлис утверждают, что с точки зрения теории судебной экспертизы, под экспертной задачей понимается «такая экспертная деятельность, которая направлена на преобразование потенциальной доказательственной информации, содержащейся в представленных на экспертизу в качестве исходных данных материалов дела, в актуальную доказательственную информацию, которая может быть использована для правильного решения уголовного или гражданского дела» [92].
Как известно, злоупотребление свободой слова и свободой выражения мнений в СМИ регулируется целым комплексом законодательных установлений – начиная от Конституции (провозглашение свободы слова и мнения), продолжая кодексами – Гражданским и Уголовным, защищают права физического и юридического лица на честь, достоинство, деловую репутацию от распространения порочащих сведений; права людей на защиту от вражды и ненависти по признакам расы, национальности, языка, религии, пола, социальной группы; на права на защиту от всех форм экстремизма, включая словесный [93].
Социальный заказ на производство судебных лингвистических экспертиз в соответствии с требованиями действующего процессуального законодательства объективно требует профессионального экспертно-лингвистического обеспечения судебного рассмотрения дел по вышеуказанным категориям.
Значительный их рост по всей стране требует совершенствования этой практики с уровня искусства на уровень проверенного технологического процесса. Поскольку, как утверждает Е.И.Галяшина: «Лингвистический анализ содержательно-смысловой и формальной стороны речевого произведения является основным способом установления словесных конструкций и языковых единиц, подпадающих под признаки конкретного правонарушения, ответственность за которое предусмотрена законодательством» [94, с.48-64].
Практика лингвистических экспертиз и исследований показывает, что значительное их количество имеет комплексный междисциплинарный характер. Согласно утверждения К.И.Бринева, в компетенцию лингвиста не входят вопросы из сферы компетенции юриста (квалификация вида правонарушения, соответствие фактов действительности и достоверности), из сферы психолога (квалификация морального ущерба, степени нанесенного вреда деловой репутации, возбуждения социальной, религиозной, межнациональной ненависти и вражды), из сферы философа (нарушение общепризнанных норм нравственности и морали) и т. д. [75].
Анализ современного состояния судебной лингвистической экспертизы позволил установить: в Казахстане на сегодняшний день рассматриваемые направления судебной экспертизы в качестве лингвистической внесены в Перечень видов экспертиз, производимых в органах судебной экспертизы Министерства юстиции Республики Казахстан. Квалификация по указанным направлениям присвоена Министерством юстиции Республики Казахстан и утверждена приказом Министра юстиции Республики Казахстан от 7 апреля 2017 года № 306 как судебное психолого-филологическая экспертиза под шифром специальности 18.2 (далее СПФЭ) [95].
Судебная психолого-филологическая экспертиза, наименование которой закреплено (см. «Об утверждении Перечня видов экспертиз, производимых в Центре судебной экспертизы Минюст РК, № 44 от 14.05.99 г.), начала формироваться в конце 90-х годов, необходимость в которых была продиктована следственной и судебной практикой.Такая формулировка судебной экспертизы (СПФЭ) в целом связана с тем, что рост преступлений, связанных с использованием языка, предопределяется особенностями воздействия на сознание и психику человека. В соответствии с этим, приоритетным направлением в исследовании языковых текстов, лежащих в основе спорных ситуаций, считается изучение не только семантики языкового средства, но и его психологической составляющей.
Так, Т.М. Николаева отмечает, разбирая случаи непрямого оценочного воздействия на адресата, «...язык умеет манипулировать, он умеет гримировать свои функции, умеет выдать одно за другое, умеет внушать, воздействовать, лжесвидетельствовать» [96, с.154-165].
В этой связи Л.О.Бутакова справедливо замечает, что лингвистический анализ принадлежит «к обширному семейству текстологических исследований» и подчеркивает, что «анализ только конкретных слов или фраз (частей высказывания) дает неполные или неверные результаты. Особенно это становится необходимо, когда информация выражена не прямо, а косвенно» [97, с.251-268].
Ю.К.Пирогова объясняет сложность судебной лингвистической экспертизы тем, что: «в отличие от информации, которая содержится в сообщении в явном виде, имплицитная (скрытая) информация, как правило, не осознается адресатом, она действует в обход аналитических процедур обработки информации. Поэтому адресат не склонен подвергать ее какой-либо оценке, относиться к ней критично или сомневаться в ней» [98, с.214].
По словам А.Ж.Сагидан, экспертная практика подтверждает тот факт, что многие тексты, например, религиозного или экстремистского содержания, создаются именно на таком способе подачи информации: посредством убеждения, внушения и информирования. Вербальное воздействие (использование языковых средств) - убеждение, внушение и информирование - являются многомерными способами воздействия.
Процесс убеждения содержит логическое обоснование путем вербализации какого-либо суждения или умозаключения с целью добиться согласия собеседника (аудитории) с высказываемой точкой зрения.
Вербализованный процесс внушения предполагает бесконфликтное принятие какой-либо информации при условиях сниженного сознательного ее анализа и критического к ней отношения.
Процесс информирования представляет собой маскировку коммуникативного намерения путем включения речевой маски [99].
Подобные тексты, по опыту экспертов, действительно отличаются определенными трудностями анализа, что и предопределяет использование специальных научных знаний из области филологии, психологии, религиоведения, а также научно разработанных методик. Следовательно, комплексный подход обеспечивает методику исследования речи через призму теоретических положений и практических разработок филологии, психологии, риторики, психолингвистики, стилистики, герменевтики и др. Сказанное в полной мере имеет отношение к судебной психолого-филологической экспертизе
Возникновение СПФЭ и ее существование как нового развивающегося направления судебно-экспертной деятельности является закономерным процессом. Верифицируемые аспекты языка с его психологическими составляющими дают возможность исследования его функционирования в различных категориях процессуальных дел.
Таким образом, специфическим объектом исследования СПФЭ является устная или письменная продукция речевой деятельности (включая как отдельные слова, так и целые тексты или группы текстов) со всеми ее лингвистическими и психологическими и другими составляющими.
В целом, лингвистическую экспертизу можно условно разделить на определенную их типологию:
-экспертиза спорной речевой продукции по уголовным делам об оскорблении чести и достоинства личности (статья 131 УК РК);
-экспертиза спорной речевой продукции по гражданским делам о защите чести, достоинства и деловой репутации (статья 143 ГК РК);
-экспертиза спорной речевой продукции по уголовным делам о клевете и оскорблению (статья 130 УК РК);
-экспертиза спорной речевой продукции по уголовным делам в отношении возбуждения национальной, расовой, религиозной или межрегиональной вражды (статья 174 УК РК) [100].
Исходя из вышеизложенного, представляется возможным затронуть проблему соотнесения лингвистической экспертизы с определённым родом судебных экспертиз. В теории судебных экспертиз и криминалистики выделяется, предположительно, в качестве отдельной специальной проблемы.
К.И. Бринев, например, определяет классификацию судебных экспертиз по роду и виду как не имеющую ценной научной информации и не представляющей значения для научного изучения. Функция классификации, считает исследователь, скорей всего мнемоническая, и все классификации представляют собой сокращение того фактического материала, который теоретически утверждается и связано с качеством разработки теории [73, с.56].
По мнению исследователя, построение единой классификации экспертиз имеет прикладное значение в связи с закреплением за определенными специалистами конкретной области компетенций и важно, прежде всего, в плане подготовки к профессиональной деятельности специалистов – экспертов
Следовательно, классификация лингвистических судебных экспертиз не столько имеет под собой глубокую научную разработанность теорий, сколько обусловлена удобством изложения материала по типу экспертных задач в рамках конкретных категорий дел [73].
Исходя из этого тезиса, рассмотрим способы подачи материала по типу экспертных задач судебной лингвоэкспертизы.
В судебной лингвистической экспертизе по делам об оскорблении общая характеристика экспертных задач находится в прямой связи с ее центральными вопросами о негативной информации – наличие конкретных высказываний с содержанием негативной информации; наличие оценки в неприличной форме; наличие оскорбительного характера.
Экспертные задачи судебной лингвистической экспертизы по делам о клевете, как правило, состоят в выявлении в тексте негативной информации о физическом лице или субъекте делового оборота; выраженность этой информации либо в форме утверждения о фактах, либо оценочного суждения или мнения.
Сходное решение экспертных задач судебной лингвистической экспертизы по делам о разжигании межнациональной, религиозной, социальной розни и призывам к экстремистской деятельности заключается в квалификации речевого поведения говорящего как оскорбления, но уже не по отношению к конкретному физическому лицу, а по отношению к группе лиц, объединенных по признакам пола, расы, национальности и т.п. [100].
Эти задачи ничем не отличаются от тех, какие решаются по делам об оскорблении
Как уже было отмечено, потребность в производстве судебной психолого-филологической экспертизы, как одной из актуальных направлений в экспертной деятельности, обоснована тем, что в одном экспертном заключении требуется методика разноуровневого анализа как языкового аспекта, так и психологических его параметров.
Собственно языковой аспект представляет собой лексико-семантические, лексико-грамматические, синтаксические параметры, в том числе специфику организации и структурирования текста, его стилистику с предоставлением и исторического комментария [101, с. 276].
Риск судебных разбирательств особенно велик в тех случаях, когда подлинное содержание текста завуалировано (имеются в виду неоднозначные тексты, косвенно выражающие оскорбительную (инвективную) сущность). Такие тексты, как правило, основаны на использовании глубинных уровней языка и психологии. При работе с конфликтными текстами, специфика которых кроется в многослойности (и в языковом, и в смысловом, и в психологическом отношении), необходимы методики судебной психолого-филологической экспертизы с использованием инструментария базовых наук: филологии и психологии. Это означает, что специфика СПФЭ базируется на комплексном использовании общенаучных методов исследования речи, к числу которых относятся задачи, решаемые в рамках филологического и психологического исследования.
А.Ж.Сагидан в одной из своих работ описывает задачи СПФЭ как в рамках филологического, так и психологического исследования следующим образом: «В рамках филологического исследования решение задач направлено на определение идейного содержания, однозначности понимания содержания публикаций; наличия/отсутствия в них скрытого либо косвенного смысла; стилистических, жанровых, лексико-фразеологических приемов используемых речевых средств и языковых форм; семантического значения слов и оборотов речи, используемых в конфликтном тексте. В рамках психологического исследования решение задач направлено на определение психологического аспекта воздействия представленных материалов на эмоциональную, волевую сферу человека (группы людей); определение стиля, манеры изложения материалов как информации, способной повлиять на изменение состояния, мнения, суждений, поведения человека, либо группы людей» [99, с.45].
Что касается существующих определенного рода проблем современного состояния лингвоэкспертиз, требующих решения, можно сказать о том, что исследования спорных текстов практикуются зачастую на уровне знаний некоторых ученых-филологов, преподавателей филологических факультетов, учителей русского языка и литературы общеобразовательных учреждений, к тому же часто за стенами экспертных учреждений.
Как отмечает Е.И.Галяшина, многие из филологов-лингвоэкспертов, не будучи профессиональными экспертами узкой направленности, не всегда четко представляют ответственность за сформулированные выводы в экспертизе, могут не увидеть правовой перспективы своих суждений. Нередко ими смешиваются определения теоретического, научно-исследовательского понятийного аппарата и практической экспертной деятельности для установления судебных доказательств [94].
Безусловно, специальные лингвистические знания необходимы, когда смысловое содержание устного или письменного текста неочевидно, семантика речевого факта требует уточнения, есть необходимость выявить прагматическую и стилистическую составляющие, либо экспрессивно-выразительную тональность текста. Тем не менее, анализ практики производства судебных лингвистических экспертиз свидетельствует об актуальности на сегодняшний день ошибок судебной лингвистической экспертизы.
А.Ж.Сагидан определяет конкретные процессуальные ошибки, к которым относятся, например, выход эксперта за пределы своей компетенции (решение правовых вопросов), проявление экспертной инициативы в формах, не предусмотренных законом (вторжение в сферу компетенции других родов экспертиз), несоблюдение процессуальных требований по оформлению заключения эксперта (обоснование выводов не результатами лингвистического исследования, а материалами дела) и многое другое [99, с.49].
В контексте сказанного, Е.Р.Россинская рассуждает в следующем ключе: «…во-первых, в рамках проводимой экспертизы лингвист-эксперт не принимает решения о вынесении приговора, а выражает собственное мнение, основанное на проведенных исследованиях. Во-вторых, эксперт не может подменить следователя или суд, поскольку его заключение не является особым доказательством и оценивается в совокупности с другими доказательствами по делу». По словам исследователя, решение любого вопроса экспертом, есть «не более чем мнение сведущего лица». С одной стороны, проводя исследование, основанное на применении специальных знаний, «лингвист не объясняет уже имеющийся факт, а добывает новый и дает ему профессиональную лингвистическую оценку, которая станет частью содержание судебного доказательства – заключения эксперта». С другой стороны, на практике «явно прослеживается тенденция ставить на разрешение эксперта-лингвиста вопросы, далеко выходящие за пределы его компетенции, или вопросы, для ответов на которые вообще не требуется проведения исследований с применением специальных знаний» [99, с. 10-14].
Говоря об экспертных ошибках, А. Р. Ратинов справедливо замечает: "Заключения экспертов не всегда еще находятся на должном уровне, отмечаются случаи подмены научно-психологического анализа представлениями обыденного сознания, и, что особенно нетерпимо, выход экспертов за пределы своей научной компетенции, попытки устанавливать не только психологические, но и юридические факты".
Из вышеизложенного ясно, что ни понятие общественной морали, ни тем более нравственности, не являются категориями из области лингвистики. Соответственно, лингвоэксперт, проводящий исследование спорного текста, не может квалифицированно ответить на вопросы, находящиеся вне пределов его профессиональной компетенции.
В целом анализ современного состояния судебной лингвистической экспертизы, позволяет делать вывод о том, что за последние годы судебная лингвистическая экспертиза оформилась как самостоятельный род судебных экспертиз, относящийся к классу судебных психолого-филологических экспертиз. Из разряда явлений эпизодических, она практически перешла в группу экспертиз, которые становятся обязательными по категориям дел, где без привлечения специальных юридических, лингвистических, психологических, культурологических и др. познаний невозможно или затруднительно установить событие правонарушения, совершаемого посредством устной или письменной.
Имеющаяся дискуссия о содержании и наименовании существующей экспертизы, интегрированной на основе научных знаний из области филологии и психологии, рассматривается, прежде всего, в конструктивном русле аргументов и фактов в пользу теоретических положений и результатов практики анализа в соотношении с предметом, задачами и методами данных судебных экспертиз.
На сегодняшний день подобные экспертизы проводятся сотрудниками Фонда защиты гласности «Әділ соз», имеющими соответствующее образование. Поскольку закон предусматривает возможность проведения экспертных исследований также лицами, обладающими лицензиями на право осуществления судебно-экспертной деятельности, а также иными лицами в разовом порядке, ответственность за выбор эксперта возлагается на следователя.
Разработанная специальная программа профессиональной подготовки и повышения квалификации экспертных кадров по специальности «Судебная психолого-филологическая экспертиза» включает в себя необходимый материал теоретической и методической направленности, что позволяет обеспечить качественное производство СПФЭ сотрудниками Центра судебной экспертизы МЮ РК на высоком уровне и в соответствии с требованиями процессуального законодательства и современных достижений науки [100, с.115].
Таким образом, применение специальных филологических знаний в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан, в особенности при производстве судебной психолого-филологической экспертизы, способствует расширению круга источников доказательств, повышению качества и быстроты расследования и судебного рассмотрения дел, повышению уровня процессуального доказывания.

жүктеу 209,24 Kb.

Достарыңызбен бөлісу:

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 25