Усилия без насилия
Расскажу еще одну историю – на этот раз уже собственную:
о том, как я поняла, что не надо ломать себя. На примере моей
«борьбы за женственность». Точнее, на примере того, как я от
этой борьбы отказалась (и мир не рухнул). Это был важный урок
принятия себя и своих условных «ограничений», которые на
поверку оказались не кандалами на ногах, а источником силы.
Тема женственности сегодня активно эксплуатируется. Есть
множество книг о том, как с ее помощью поправить семейный
достаток, привлечь мужчину мечты и стать его музой-
вдохновительницей, к ногам которой он принесет и положит весь
мир. Но женственность – это не результат ношения юбок в пол и
умения эффектно хлопать ресницами. Не нечто, что нужно в
себе «раскрывать», изо всех сил пытаясь пробудить внутреннюю
«богиню». Женственность – это всего лишь слово.
Одажды, много лет назад, я обнаружила себя ревущей на
сессиях у психолога с запросом «сделайте из меня девочку,
пожалуйста, я больше так не могу». «Так» – значит во всем и
всегда полагаться только на себя, разочаровываться со старта,
тяготеть к стилю милитари в одежде, обладать военной
дисциплиной, зашкаливающим трудоголизмом и такой толщины
бронями, что не знаю, как я не звенела в аэропортах.
Я чувствовала себя тотально неправильной и кривой,
перекошенной на все стороны. Мне казалось, что я хочу не того,
что должны хотеть девочки в моем возрасте. И, возможно,
мамины вздохи о том, что в двадцать семь нужно думать о
семье, а не паковать в рюкзак берцы, камуфляжные штаны и
уезжать в ночь за цыганской звездой кочевой в украинские
пещеры, имели под собой основания.
В глубине души я понимала, что хочу встретить мужчину
сильного и смелого, с твердым характером и холодной головой.
Но еще я осознавала и то, что обычно вокруг таких вьются
нежные и сладкие кошечки, а я скорее женщина-лошадь, и
ничего красивого, слабого и беззащитного в этом нет.
Я ходила на свидания, надевая свои лучшие платья, но уже на
пятой минуте понимала: не то, не тот, и я ему тоже не нравлюсь.
Встретиться на кофе, поговорить о работе – да, но не больше.
Ни с одним из них я не чувствовала, что нашла свой дом.
Упертости мне было не занимать: я только тщательнее
выбирала наряды, еще аккуратнее рисовала стрелки и
подводила глаза, читала книги о раскрытии женственности,
рекомендованные психологом, работала над «внутренней
богиней» и… по-прежнему оставалась Джейн. Я не могла
вытравить из себя солдата. Я честно пыталась себя сломать, но
становилась только еще более помятой и гнутой.
И когда очередной мужчина сказал мне: «Ты такая офигенная,
но давай
останемся друзьями
», я плюнула и забила. Силы
притворяться закончились: я разозлилась.
А в хорошем качественном отчаянии можно найти
огромные ресурсы для прорыва.
Я сказала себе: катись оно все конем (там другое слово было
вместо «катись») – вся эта женственность, платья, тоска по
«настоящей любви» и все «богини» этого мира вместе взятые.
Гори оно все огнем – я больше не хочу ломать себя, жалеть о
том, что все умею и могу сама, и плакать темными ночами от
безысходности. Нет, правда, я решила: с этого момента и впредь
не буду бороться со своими «демонами» – я напеку им печенья,
возьму за руку и стану плечом к плечу на одной стороне. Они, по
крайней мере, знают толк в хороших вечеринках и алкоголе.
Я поняла, что у меня на самом деле не мужской характер, а
бойцовский
, а это разница, которая в корне меняет подход к
проблеме. У меня все было в порядке с гендером. У меня
вообще все было в порядке. Не надо ломать то, что работает.
Все, что в нас есть, выполняет определенные функции по
защите внутренней системы от краха. Если я чувствую себя
солдатом – значит, сейчас я солдат. И это именно то, что нужно
мне в данный момент. Когда наступит мир, я не задумываясь
переплавлю гильзы на красивые пуговицы и пойду по земле
босиком, ничего не боясь и совершенно не тяготясь своей
силой.
Есть время следовать и есть время вести за собой. Никто не
подскажет, как лучше, и никто не знает, как надо. Все случается
естественно и тогда, когда приходит его черед. Поэтому я
выбросила книжки, предписывавшие мне быть ведомой, чтобы
стать счастливой, остановила психотерапию, купила еще одну
военную ветровку и сделала себе сувенирный армейский жетон
с надписью «
Discipline makes you free».
Вернула себе право
быть неудобной и волевой, никогда не извиняться за шум от
своих доспехов; просить много, уходить быстро, не давать
вторых шансов там, где уже с первой минуты понятно, что
человек – дрянь.
Я открыла в себе такой заряд силы и жизнестойкости, о
котором можно было только мечтать. И вдруг поняла – я
уже
целая и сильная: никакая другая
половинка
не сделает меня
лучше. Мне вообще не страшно быть одной. Мне есть чем
заняться. У меня есть я.
Сильная женщина плачет не у окна, а глядя в кривое
зеркало.
Пока вы не научитесь быть искренними в том, кто вы и чем
не
являетесь, пока не начнете ценить и беречь свою непохожесть,
вам будет сложно и другому человеку разрешить быть любым,
вместо того чтобы стремиться его переделать.
Быть сведенной к одному «правильному» образу, без
возможности выбирать и ошибаться, – невероятно тяжкое
бремя. Очередная хорошая новость: мы на зависть гибкие и
пластичные, и, если нам придавило хвост, мы, как ящерицы,
можем рискнуть его отбросить. Меняться – нормально. Менять
оптику, через которую мы смотрим на мир, – не стыдно.
Вырастать из тесного мировоззрения – захватывающе
интересно.
Мы можем пробовать разные подходы, примеряться к
различным системам идей. Входить в реки нового по колено или
по щиколотку – а потом либо нырять с головой, либо с визгом
выскакивать из воды и искать другое место, где искупаться.
Никто не имеет права запретить нам самим выбирать, из каких
ключей пить, равно как и бросать нас в воду, чтобы «научить
плавать». Это не научит нас плавать – это научит нас бояться,
не доверять и на пушечный выстрел обходить любую воду в
будущем, даже если жажда будет нестерпимой.
|
