пролезшими
на
руководящие
посты
бывшим
первым
секретарём райкома партии, троцкистом Конюховым и
Капаровым
–
бывшим
председателем
райисполкома.
Руководители
троцкистской
и
национал-фашистской
организации
Конюхов
и
Капаров
вели
подрывную
контрреволюционную работу, направленную на свержение
Советской власти, реставрацию капитализма, отторжение
Казахстана
от
Советского
Союза,
ликвидацию
социалистических форм хозяйствования: колхозов, совхозов и
МТС, а также развёртывание пораженческой агитации среди
населения» [5, л.106].
Оставшиеся в живых осужденные (Майкотов А., Калугин
С.Г., Гоменюк А.М., Гребешка И.И.) и их родственники писали
письма и прощения в различные инстанции. 14 марта 1940
года, когда ещё в стране продолжались репрессии, Верховный
суд СССР приговор Спецколлегии Северо-Казахстанского суда
в части осуждения Конюхова, Фазылова, Хаканова и Уразбаева
по статье 58-10, 58-11 УК РСФСР отменил, и дело в этой части
было прекращено, так как материалами не было установлено
существование в Пресновском районе контрреволюционной
организации и принадлежности к ней обвиняемых, как и не
установлены и конкретные факты антисоветской агитации.
Действия Конюхова, Фазылова, Капарова и Уразбаева были
переквалифицированы
на
статью
109
УК
РСФСР
(злоупотребление
служебным
положением).
Действия
остальных осужденных были переквалифицированы на статью
109 УК РСФСР, и было определено наказание по три года
лишения свободы. Но четверо уже были казнены... [6, 92].
Пленум Верховного Суда СССР от 23 октября 1959 года,
рассмотрев протест Генерального прокурора СССР по делу
Конюхова В.С., Капарова К., Уразбаева Н., Фазылова К.,
Майкотова А., Калугина С.Г., Гоменюка А.М., Гребешка И.И.
отменил
приговор
спецколлегии
Северо-Казахстанского
областного суда от 3 октября 1937 года за отсутствием в их
действиях состава преступлений. В постановлении Пленума
Верховного Суда СССР говорится: «Материалами дела не
установлено
существование
в
Пресновском
районе
контрреволюционной
организации,
факта
антисоветской
агитации. Не установлены и факты злоупотребления со
стороны обвиняемых своим служебным положением» [4, 27].
Таким образом, исследование истории политических
репрессий в 1930-1940 годы в региональном аспекте является
актуальным направлением Отечественной истории. Анализ
162
материалов политических репрессий позволяет проследить
одну из сторон взаимодействия интеллигенции и власти, а
также сделать вывод о том, что репрессии и показательные
судебные
процессы
стали
своеобразной
формой
взаимодействия интеллигенции и власти в 1930-е годы,
последствия, которых нами ощущаются и в настоящее время.
Процесс реабилитации репрессированных однозначно ещё не
завершён и требует основательного осмысления. Массовые
политические репрессии и террор в Северном Казахстане в
1930-1940 гг. привели к необоснованным обвинениям в
совершении государственных преступлений и осуждению
судебными и несудебными органами около 5400 человек, из
них более 1640 человек (30,5 %) были приговорены к высшей
мере наказания, расстрелу [3, 6]. Исторический парадокс:
победителей-первопроходцев
революции
и
гражданской
войны,
нещадно
истребляли
«активные
строители
социализма» 1930-х гг. Архивные документы свидетельствуют
о тысячах изломанных судьбах представителей интеллигенции
Северного Казахстана в 1930-1940-е гг., таких как Досов А.,
Нурмакин А., Сарсенбаев С., Шенаев И., Абжанов Г., Тегенбаев
В., Самохвалов А., Конюхов В., Капаров К., Уразбаев Н.,
Фазылов К., Майкотов А., Калугин С., Гоменюк А., Гребешка И.
и мн.др.
Список источников и литературы:
Назарбаев Н.А. Концепция исторического сознания //
Казахстанская правда, 1996, 30 апреля.
Материалы переписки автора статьи с ДКНБ по
Акмолинской области за № и/1631 от 04.03.2010, 5 с.
Хранить
вечно. Книга памяти жертв массовых
политических репрессий 30-40-х и начала 50-х годов. Часть 2.
Астана: АЖНР, 2001, 503 с.
Ақталған есімдер. Возвращённые имена. Петропавл,
2008, 464 с.
Государственный
Архив
Северо-Казахстанской
области Ф.954, Оп. 1, Д.52.
Сейткасымов А.А. Северный Казахстан: страницы
истории (20-40 годы ХХ века). Кокшетау, 2008, 176 с.
163
ПСИХИАТРИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ВЛАСТИ ПРОТИВ
ИНАКОМЫСЛИЯ
Сакауова Н.К.
Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева, г.
Астана
nukosya-nurgul@mail.ru
Репрессивная политика Советской власти одна из
актуальных тем в современном научном мире. Интерес к
данному вопросу повышается в связи с рассекречиванием и
введением в научное поле ранее недоступных архивных
документов, меняющих взгляд на историю прошлого.
Как известно, репрессивная политика советской власти
приняла различные формы, но самым изощренным оказалось
признание здорового человека невменяемым.
Впервые усиленное внимание мировой общественности к
«карательной медицине» в СССР было вызвано выходом в
свет автобиографической повести «Палата №7» советского
писателя, диссидента В.Я. Тарсиса. Согласно представленным
в книге сведениям автора, в психиатрические больницы в
СССР заключают борцов за правду, граждан несогласных с
официальной идеологией [1: 21].
Данного мнения придерживались и другие российские
правозащитники. В том числе Владимир Буковский, Валерия
Новодворская и Александр Подрабинек. Так согласно
Александру Пинхосовичу: «Карательная медицина - орудие
борьбы
с
инакомыслящими,
которых
невозможно
репрессировать на основании закона за то, что они мыслят
иначе, чем это предписано» [2: 35].
Тем самым следует, что советская власть, в лице
большевиков, использовала психиатрию в качестве метода
подавления инакомыслия, препятствующему установлению
целям режима и в целом его существования. В свою очередь к
инакомыслящим относились все те, чьи мнения и деятельность
не соответствовали официальной идеологии.
Известно, что первой жертвой Советского режима стала
лидер левых эссеров Мария Спиридонова. Она была признана
душевнобольной, и по решению Московского трибунала ее
отстранили от политической деятельности на один год. В связи
с этим предписывалось направление ее в санаторий «для
занятий полезным трудом», однако туда она так и не попала и
оставалась под арестом в Кремле вплоть до побега в апреле
164
Достарыңызбен бөлісу: | 
