2065 арестов. По национальному составу число жертв масовых
политических репрессий распределяется следующим образом:
русских более 1700 человек (31,6 %); казахов более 1200 лиц
(22,3 %); немцев порядка 820 (15,2 %); украинцев 760 (14,1 %).
В социальном плане основная доля репрессированных
приходится на крестьян и колхозников – более 1850 человек,
затем на рабочих – 1280 и служащих – 1150 человек [3, 6].
В период нарастания политических репрессий в 1937-
1938 гг. в Казахстане в условиях общего страха и недоверия,
слежки и террора, прогремело три открытых показательных
судебных процесса в Караганде, Урджаре и Пресновке. В
Северном Казахстане особенный резонанс в обществе
произвело так называемое «Пресновское дело».
22 мая 1937 года Северо-Казахстанским УНКВД было
возбуждено
уголовное
дело
на
группу
ответственных
работников
Пресновского
района:
Конюхова
Василия
Степановича – бывшего первого секретаря райкома партии,
Капарова Карима – бывшего председателя райисполкома,
Уразбаева Нияза – бывшего заведующего РайОНО, Фазылова
Касена - бывшего прокурора района, Майкотова Алимбека –
бывшего народного судью, Калугина Савелия Григорьевича –
бывшего
заведующего
РайЗО,
Гоменюка
Александра
Михайловича и Гребешка Игнатия Исааковича – бывших
председателей колхозов. На предварительном следствии (май
- август 1937 года) всем им было предъявлено обвинение в
проведении
контрреволюционной,
национал-фашистской
работы, направленной на свержение советской власти,
реставрацию
капитализма,
отторжение
Казахстана
от
Советского Союза [4, 24].
С 23 сентября по 3 октября 1937 года в селе Пресновка
специальной коллегией Северо-Казахстанского областного
суда было проведено судебное разбирательство. На суде все
подсудимые,
как
и
на
предварительном
следствии,
категорически опровергали предъявляемые им обвинения по
статье 58. Главным фигурантом Пресновского дела стал
Капаров
Карим,
так
как
на
последнем
допросе
предварительного
следствия
следователь
добился
«признательных» показаний у Капарова Карима, что стало
основанием для составления обвинительного заключения
УНКВД. Приведём некоторые выдержки из допроса Капарова
Карима:
Председатель суда: «Объясните суду по существу
предъявленных
вам
обвинений».
Капаров:
«Я
в
160
предъявленном мне обвинении по статье 58-10-11 виновным
себя не признаю. Категорически отрицаю существование
национал-фашистской организации, организованной мною.
Хочу сказать о полном противоречии своим показаниям,
которые дал на предварительном следствии. Я, якобы, ставил
себе задачу реставрацию капитализма, роспуск колхозов,
совхозов и МТС. В таком мировом масштабе политику я
творить не мог». Председатель суда: «Расскажите, что вы
писали в своем заявлении на предварительном следствии».
Капаров: «Я там писал, что меня вербовал Ескараев. Но я не
мог иначе писать. Потом отдельную часть показаний я могу
дать при закрытом заседании суда».
Вопрос прокурора на закрытом заседании суда 24
сентября 1937 года: «Как вы расцениваете, что человек
сегодня пишет одно, завтра отказывается?». Капаров: «Я
заявляю суду, что написал ложно, был доведён до такой
степени». Прокурор: «Что заставило написать признательное
показание?». Капаров: «Условия. Не признательные показания,
а ложные. Я думал: живым не останусь, не вытерплю этих
условий. Потом мне говорили: «Если хочешь остаться живым,
напиши». Я и написал ложно». Прокурор: «Вы назвали бы это
провокацией?». Капаров: «Я не могу сказать ничего. Показания
ложные. Как хотите, судите контрреволюционером ли,
бандитом ли. Я был доведён до такой степени, что не мог
вытерпеть».
Прокурор:
«Подсудимый
Капаров,
вы
подтверждаете ещё раз свою ложь?». Капаров: «У меня было
плохое состояние, невменяемое». Председатель суда: «То
есть, у вас было невменяемое состояние? Невменяемое
состояние – это тогда, когда человек сумасшедший». Капаров:
«Я был сумасшедшим» [5, л.104-105].
Отметим о том, что конечно, как и все другие «судебные
процессы» в 1930-х годов, пресновское разбирательство на
суде
было
формальным.
Несмотря
на
непризнание
обвиняемых на предварительном следствии и на самом суде, 3
октября 1937 года специальная коллегия областного суда
приговорила Конюхова В.С., Капарова К., Уразбаева Н. и
Фазылова К. к высшей мере наказания – расстрелу, остальных
к различным срокам заключения [4, 27]. Приведём выдержки
из обвинительного заключения по Пресновскому делу:
«Предварительным следствием установлено, что, начиная с
1935 года, в Пресновском районе существовали и проводили
активную подрывную контрреволюционную работу группа в
составе
троцкистов
и
национал-фашистов,
созданные
161
