Сəуір – мамыр – маусым 996 жылдан бастап шығады Жылына рет шығады

190 
другого
[3; 84]. 
То
есть
для
построения
оптимальной
модели
взаимодействия
различных
структур
власти
следует
сначала
с
помощью
правовых
инструментов
четко
разграничить
сферы
компетенции
самих
этих
властей
, «
чтобы
каждая
из
них
выполняла
только
свою
функцию
, 
а
в
совокупности
они
служили
бы
разумному
ограничению
каждой
из
этих
сфер
власти
» [4; 177]. 
Вместе
с
тем
при
рассмотрении
принципа
разделения
власти
некоторые
ученые
и
сейчас
склон
-
ны
утверждать
приоритет
одной
ветви
государственной
власти
над
остальными
. 
К
примеру
, 
в
одном
из
последних
учебных
пособий
по
теории
государства
и
права
констатируется
, 
что
принцип
разделе
-
ния
власти
«...
определяет
, 
с
одной
стороны
, 
верховенство
законодательной
власти
, 
а
с
другой
— 
под
-
законность
исполнительной
и
судебной
властей
» [5; 80]. 
Однако
даже
если
и
допустить
приоритет
одной
ветви
власти
над
другими
, 
то
им
должна
обладать
не
законодательная
власть
, 
а
судебная
, 
так
как
никто
с
полной
уверенностью
не
может
ответить
на
вопрос
: 
всегда
ли
гарантировано
обществу
самоограничение
государственной
власти
, 
т
.
е
. 
застраховано
ли
общество
от
нарушения
законов
са
-
мой
законодательной
властью
, 
и
всегда
ли
законодательная
власть
следует
праву
. 
опускаем
мысль
, 
что
правы
те
ученые
, 
которые
утверждают
, 
что
принцип
разделения
власти
ни
в
теоретическом
, 
ни
в
практическом
плане
не
должен
означать
отрицания
структурно
упорядоченной
целостности
власти
, 
когда
ветви
власти
взаимоконтролируют
и
взаимодополняют
друг
друга
. 
К
при
-
меру
, 
конституционная
и
политическая
практика
Великобритании
, 
одной
из
самых
демократических
стран
с
монархической
формой
правления
, 
показывает
максимальное
сближение
законодательной
и
избираемой
ею
исполнительной
власти
. 
Послевоенной
Германии
характерно
не
противопоставление
ветвей
власти
, 
а
сглаживание
противоречий
между
ними
[1; 159]. 
Там
, 
где
имеет
место
«
жесткое
» 
разделение
власти
, 
необходима
не
менее
четкая
система
сдер
-
жек
и
противовесов
. 
Примером
наличия
и
успешного
функционирования
данной
системы
может
служить
государственно
-
политический
опыт
США
, 
где
максимальное
разграничение
функций
трех
ветвей
власти
, 
благодаря
эффективной
системе
сдержек
и
противовесов
, 
не
приводит
к
ослаблению
целостности
государственной
власти
[6; 69–70]. 
Но
для
этого
есть
аргументы
, 
к
числу
которых
можно
отнести
укоренившуюся
двухпартийность
, 
длительную
внешнюю
безопасность
и
сравнительную
од
-
нородность
политической
элиты
. 
Тем
не
менее
в
качестве
основополагающей
парадигмы
современ
-
ного
государственно
-
правового
устройства
государств
разделение
власти
является
именно
тем
инст
-
рументом
, 
который
позволяет
предотвратить
утверждение
тотального
всевластия
. 
Оно
направлено
на
то
, 
чтобы
наиболее
полнее
отражать
интересы
народа
— 
источника
этой
власти
. 
В
мировой
практике
реализации
принципа
разделения
власти
выработаны
два
аспекта
данного
принципа
: 
функциональный
и
организационный
. 
Так
, 
согласно
первому
аспекту
у
каждого
государ
-
ственного
органа
четко
очерченный
круг
«
зон
ответственности
», 
и
вмешательство
в
компетенцию
другого
не
допускается
. 
ля
стабильного
взаимодействия
различных
ветвей
власти
не
менее
важен
и
второй
аспект
, 
который
предполагает
равные
для
всех
и
обязательные
к
выполнению
общие
правила
, 
что
и
позволяет
избегать
открытых
и
острых
столкновений
. 
С
юридической
точки
зрения
данный
ас
-
пект
«
означает
установление
определенных
процедурных
правил
взаимоотношений
между
различ
-
ными
государственными
органами
» [7; 93]. 
В
юридической
литературе
такие
процедурные
правила
взаимоотношений
принято
определять
как
концепцию
«
сдержек
и
противовесов
». 
Но
в
данном
слу
-
чае
мы
уже
коснемся
не
столько
юридической
, 
сколько
политической
проблемы
соотношения
власт
-
ных
полномочий
. 
Ведь
известно
, 
что
абсолютно
равное
перераспределение
полномочий
между
выс
-
шими
органами
государственной
власти
может
привести
к
параличу
власти
, 
тогда
как
их
отток
в
пользу
одной
из
ветвей
может
создать
угрозу
узурпации
власти
со
всеми
вытекающими
отсюда
по
-
следствиями
. 
С
юридической
точки
зрения
государственная
власть
в
парламентских
республиках
может
счи
-
таться
более
легитимной
, 
если
исходить
из
того
, 
что
волеизъявление
большинства
— 
основной
прин
-
цип
демократического
государственного
устройства
. 
Но
недостатком
парламентской
республики
яв
-
ляется
частое
несоблюдение
субординации
вследствие
нарушения
законодательной
властью
своих
конституционных
полномочий
, 
следовательно
, 
и
юридических
механизмов
взаимодействия
государ
-
ственных
органов
. 
Некоторые
институты
парламентской
системы
, 
к
примеру
, 
институт
правительст
-
венной
ответственности
перед
парламентом
, 
несет
в
себе
угрозу
политической
нестабильности
. 
В
этом
смысле
вполне
оправданным
является
существующее
мнение
о
том
, 
что
«
чрезмерное
вторжение
парламента
в
сферу
правительственной
деятельности
неизбежно
влечет
за
собой
правительственную
нестабильность
и
чехарду
, 
что
может
привести
к
серьезным
политическим
осложнениям
и
даже
кру
-
шению
режима
» [7; 34]. 
Однако
, 
на
наш
взгляд
, 
такие
опасения
правомерны
лишь
касательно
парла
-
ментских
систем
, 
основанных
на
многопартийности
. 
Исполнительная
власть
, 
в
последнем
случае
, 

191 
реализует
свои
функции
до
тех
пор
, 
пока
имеет
доверие
со
стороны
большинства
законодателей
, 
из
-
бранных
по
партийным
спискам
. 
Она
в
любой
момент
может
быть
расформирована
, 
если
потеряет
поддержку
законодательной
власти
, 
воля
которой
связана
с
волей
одной
единственной
партии
— 
правящей
. 
Тем
самым
партии
как
бы
подменяют
избирателей
. 
А
это
уже
выглядит
как
манипуляция
с
юридическим
положением
о
том
, 
что
единственным
источником
государственной
власти
является
народ
[4; 181]. 
В
отличие
от
парламентских
в
президентских
республиках
как

жүктеу 9,86 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: