глава
присяжной
адвокатуры
заметил
,
что
по
ходу
суда
над
ними
«
высказывались
разные
мысли
,
предположения
,
которые
иногда
приводи
-
лись
в
исполнение
последующими
обществами
и
бывали
предметами
обследования
и
обсуждения
в
политических
процессах
последующих
годов
».
Активное
обсуждение
вопроса
«
оправдывает
ли
цель
средства
?»
и
подталкивание
В
.
А
.
Федосеева
(
одного
из
подзащитных
.
В
.
Стасова
)
к
попытке
«
отра
-
вить
отца
для
передачи
после
наследства
тайному
обществу
»
привели
,
в
конце
концов
,
революционе
-
ров
к
«
нечаевщине
»,
что
,
к
сожалению
,
имело
глубокие
корни
в
революционном
движении
.
Извест
-
ному
адвокату
было
суждено
выступать
в
роли
защитника
народников
,
когда
царизм
пытался
поста
-
вить
клеймо
«
нечаевщины
»
в
целом
на
освободительное
движение
в
России
.
Прежде
всего
,
отметим
,
что
,
не
являясь
сторонником
модной
ныне
идеи
постановки
клейма
«
нечаевщины
»
на
освободитель
-
ном
движении
в
России
в
целом
,
все
-
таки
приходится
констатировать
не
только
факт
этого
рецидив
-
ного
«
революционного
явления
народу
» (
если
можно
так
выразиться
),
но
и
его
глубокую
корневую
систему
в
революционной
среде
.
В
связи
с
этим
довольно
странной
является
потеря
интереса
историков
к
«
елу
о
лицах
,
принад
-
лежащих
к
противозаконному
сообществу
,
составляющемуся
с
целью
распространения
в
России
,
из
политических
видов
,
фальшивых
кредитных
билетов
».
Здесь
автором
статьи
впервые
были
введены
в
научный
оборот
материалы
по
«
делу
политических
фальшивомонетчиков
» (
так
оно
значится
в
се
-
мейном
архиве
адвоката
.
В
.
Стасова
,
переданного
в
1918
г
.
в
Пушкинский
ом
) [8].
Выясняется
,
что
происхождение
данного
судебного
дела
непосредственно
было
связано
с
покушением
.
Каракозова
на
царя
.
По
вялотекущему
сценарию
следствие
с
декабря
1865
г
.
продолжалось
более
пяти
лет
,
до
тех
пор
,
пока
на
группу
Польского
революционного
комитета
не
поступил
еще
один
донос
в
Петербурге
.
«
При
производстве
высочайше
учрежденной
под
моим
председательством
следственной
комиссией
дела
о
событии
4
апреля
, —
сообщал
в
III
Отделение
П
.
П
.
Ланской
в
конце
1868
г
., —
обнаружено
,
76
что
в
Петербурге
существовало
общество
злоумышленников
..,
общество
это
имело
связи
и
сношения
в
Москве
,
Сибири
и
за
границей
,
откуда
по
-
видимому
и
доставлялись
фальшивые
кредитные
биле
-
ты
».
В
конечном
итоге
,
аресту
и
суду
подверглась
только
польская
группа
революционеров
из
24
че
-
ловек
,
весьма
типичная
по
своему
социальному
составу
для
народнических
организаций
.
Так
,
в
спи
-
ске
обвиняемых
значились
«
бывший
преподаватель
гимназии
С
.
Вешторт
,
жена
губернского
секрета
-
ря
.
Завадская
,
бывший
студент
медико
-
хирургической
Академии
М
.
Киборт
,
дворянин
К
.
Боровский
,
провизор
Б
.
Овсянко
,
коллежский
секретарь
С
.
Стецкевич
...,
мещанин
А
.
Конасевич
,
губернский
секре
-
тарь
Р
.
Загорский
…,
дочь
титулярного
советника
.
Карпинская
,
однодворец
А
.
Леонович
,
дворянка
П
.
Шостак
...»
Как
видим
,
особо
опасных
или
видных
революционеров
в
этой
группе
не
значилось
,
каких
-
либо
актов
террора
,
даже
в
подготовительной
стадии
,
обнаружено
не
было
,
тем
не
менее
,
ре
-
шено
было
процесс
проводить
«
при
закрытых
дверях
,
по
особому
о
том
распоряжению
».
Непосредственное
рассмотрение
дела
проводилось
с
12
декабря
1869
г
.
по
8
января
1870
г
.
в
Пе
-
тербургской
судебной
палате
«
при
закрытых
дверях
».
од
подготовки
этого
судебного
процесса
,
скандального
по
своей
сути
,
широко
обсуждался
в
правительственной
печати
уже
с
октября
1869
г
.
«
Будет
расследоваться
дело
чрезвычайно
важного
значения
,
а
именно
:
о
целой
ассоциации
…», —
громогласно
заявлялось
в
«
Судебном
вестнике
»
за
сутки
до
начала
суда
.
Примечательно
,
что
еще
за
два
месяца
до
этого
внимание
обращалось
на
тот
факт
, «
что
общество
распространителей
фальшивых
кредитных
билетов
составляло
отрасль
бывших
политических
обществ
«
Молодая
Россия
», «
Земля
и
Воля
»
и
«
Польского
центрального
комитета
».
По
делу
«
польского
противозаконного
общества
»
весьма
трудную
защиту
взяли
на
себя
корифеи
российской
адвокатуры
«
первого
призыва
»:
В
. .
Спасович
,
.
В
.
Стасов
,
К
.
К
.
Арсеньев
,
В
.
Н
.
Герард
,
А
.
А
.
Герке
,
А
.
Н
.
Турчанинов
,
Н
.
М
.
Соколовский
,
В
.
И
.
Танеев
,
К
.
Ф
.
артулари
,
А
.
И
.
зыков
и
другие
,
всего
15
присяжных
поверен
-
ных
.
Знаменательно
,
что
польских
революционеров
прокурор
обвинял
в
тяжких
государственных
преступлениях
уголовно
-
политического
характера
: «…
принадлежности
к
тайному
сообществу
,
имевшему
противозаконную
цель
—
укрывать
беглых
преступников
польского
происхождения
и
др
.
лиц
,
подвергающихся
преследованию
правительства
,
доставлять
им
фальшивые
паспорты
,
способст
-
вовать
к
побегу
их
за
границу
,
и
распространять
в
пределах
Российской
Империи
,
для
вспомощество
-
вания
польским
эмигрантам
и
для
расстройства
государственных
финансов
поддельные
кредитные
билеты
,
доставлявшиеся
из
-
за
границы
…».
Кстати
,
в
предварительных
газетных
сообщениях
также
выделялось
обвинение
революционеров
в
широком
использовании
«
фальшивых
ассигнаций
с
поли
-
тической
целью
».
Председатель
С
.-
Петербургского
Совета
присяжных
поверенных
.
В
.
Стасов
за
-
щищал
одного
из
главных
подсудимых
—
губернского
секретаря
Р
.
Загорского
,
который
,
по
мнению
прокурора
, «…
выпускал
фальшивые
кредитные
билеты
в
обращение
,
укрывал
беглого
ссыльнока
-
торжного
преступника
Вашкевича
,
и
беглого
из
арестантских
рот
преступника
Поплавского
,
первого
из
них
снабдил
подложным
,
на
чужое
имя
паспортом
и
давал
пристанище
другим
политическим
пре
-
ступникам
…».
В
защитительной
речи
адвокату
приходилось
под
тяжестью
улик
упорно
отводить
от
подсудимого
,
которому
уже
исполнилось
50
лет
,
наиболее
карающие
статьи
уголовного
законода
-
тельства
.
Несмотря
на
то
,
что
в
этом
,
по
сути
дела
,
политическом
процессе
наличие
состава
чисто
уголов
-
ных
преступлений
(
подделка
государственных
документов
и
денежных
знаков
,
укрывательство
бег
-
лых
преступников
),
караемых
законодательством
любого
государства
,
могло
быть
только
на
руку
правительству
,
оно
все
-
таки
не
решилось
использовать
тогда
такой
удобный
повод
для
разоблачения
в
глазах
российской
и
европейской
общественности
революционного
движения
.
Можно
не
сомне
-
ваться
в
том
,
что
гласное
проведение
такого
скандального
дела
(
его
не
случайно
окрестили
«
процес
-
сом
политических
фальшивомонетчиков
»),
могло
стать
предтечей
нашумевшего
в
России
и
Европе
суда
над
С
.
Нечаевым
,
но
так
и
не
стало
[9].
Симптоматично
,
что
8
января
1870
г
.,
именно
в
день
проведения
этого
закрытого
процесса
,
бук
-
вально
всю
прессу
заполонили
подробные
сообщения
о
следствии
«
по
убийству
студента
Иванова
Нечаевым
».
Уж
здесь
-
то
правительство
решило
извлечь
серьезные
политические
дивиденды
,
пытаясь
наклеить
ярлык
«
нечаевщины
»
на
движение
народников
и
одновременно
привлечь
на
свою
сторону
либеральную
общественность
.
В
течение
двух
лет
пресса
активно
освещала
подготовку
и
проведение
(
вплоть
до
стенографической
публикации
прений
сторон
)
двух
известных
политических
процессов
.
Вначале
«
нечаевцев
»,
где
,
впрочем
,
обвинение
потерпело
фиаско
(
суд
присяжных
оправдал
большин
-
ство
подсудимых
),
и
самого
С
.
Нечаева
,
когда
полиции
и
прокуратуре
удалось
взять
реванш
.
Присяж
-
ные
осудили
подсудимого
к
20-
ти
годам
каторжных
работ
,
но
царь
самолично
приказал
«
навсегда
»
77
водворить
того
в
Петропавловскую
крепость
,
тем
самым
усилив
наказание
,
назначенное
по
суду
,
что
нарушало
царские
же
законы
.
Заметим
.
В
обоих
случаях
судьбу
подсудимых
решал
суд
присяжных
.
С
введением
Судебных
уставов
1864
г
.
в
России
для
проведения
суда
по
политическим
делам
использовались
различные
судебные
органы
—
от
Верховного
уголовного
суда
(
по
делу
Каракозова
)
до
Особого
присутствия
Правительствующего
Сената
(
по
делу
участников
«
хождения
в
народ
»).
Многие
из
этих
процессов
проходили
при
закрытых
дверях
,
причем
о
некоторых
из
них
стало
извест
-
но
только
в
наши
дни
(«
процесс
политических
фальшивомонетчиков
»),
а
другие
проводились
гласно
,
с
участием
суда
присяжных
(«
процесс
нечаевцев
»
и
самого
С
.
Нечаева
).
Все
зависело
от
того
,
какие
цели
преследовало
правительство
в
том
или
ином
случае
.
В
1870-
е
гг
.,
с
введением
гласного
суда
,
в
России
были
проведены
судебные
политические
процессы
над
революционерами
-
народниками
,
по
-
лучившие
мировую
известность
: «
нечаевцев
» (1871
г
.)
и
«193-
х
» (1877–78
г
.
г
.),
которые
проводились
,
в
отличие
от
предыдущих
,
с
соблюдением
всех
норм
законности
,
предписанных
уставами
1864
г
.,
включая
слушание
при
открытых
дверях
.
При
этом
процессы
«
нечаевцев
»
и
«193-
х
»
стали
самыми
крупными
за
всю
историю
суда
над
революционерами
после
декабристов
и
здесь
можно
провести
их
сравнительный
анализ
не
в
хронологическом
порядке
,
а
по
основным
параметрам
судебных
разбира
-
тельств
[10].
Правительство
устраивало
такие
грандиозные
судилища
с
целью
раз
и
навсегда
опорочить
рево
-
люционеров
,
надолго
восстановить
против
них
общественность
,
и
даже
скомпрометировать
между
-
народное
революционное
движение
,
но
их
устроители
жестоко
просчитались
.
Проходившие
в
усло
-
виях
почти
не
ограниченной
гласности
процессы
вызвали
не
только
волну
открытого
сочувствия
борьбе
народников
,
они
показали
всему
миру
,
вопреки
желанию
властей
,
размах
революционного
движения
,
а
с
другой
стороны
,
выявили
очевидные
нестыковки
в
судебной
системе
пореформенной
России
и
неспособность
правоохранительных
органов
в
новых
политических
условиях
совладать
с
нарастающей
угрозой
революционного
террора
.
Если
в
1871
г
.
за
попытку
молодежи
задуматься
над
вопросом
о
тяжелом
положении
народа
и
как
-
то
помочь
ему
власти
привлекли
к
следствию
152
чело
-
века
,
а
на
скамье
подсудимых
оказалось
79,
то
в
1878
г
.
за
«
хождение
в
народ
»
были
уже
арестованы
до
1400
его
участников
,
правда
,
судить
осмелились
только
193-
х
.
Современники
заметили
,
что
на
процессе
«
нечаевцев
»
состав
защиты
был
исключительно
ярким
,
когда
на
суде
выступили
В
. .
Спасович
,
.
В
.
Стасов
,
В
.
И
.
Танеев
,
А
.
И
.
Урусов
,
А
.
М
.
Унковский
,
К
.
К
.
Арсеньев
,
Е
.
И
.
Утин
,
В
.
Н
.
Герард
,
К
.
Ф
.
артулари
,
А
.
И
.
зыков
,
А
.
Н
.
Турчанинов
,
А
.
А
.
Герке
,
А
.
А
.
Ольхин
и
другие
,
всего
21
адвокат
.
На
процессе
«193-
х
»
вообще
«
красовался
отборный
цвет
то
-
гдашней
русской
присяжной
адвокатуры
»,
здесь
подсудимых
защищали
:
В
. .
Спасович
, .
В
.
Стасов
,
П
.
А
.
Александров
,
Е
.
И
.
Утин
,
В
.
Н
.
Герард
,
Г
.
В
.
Бардовский
,
П
.
А
.
Потехин
,
Н
.
П
.
Карабчевский
,
А
. .
Пассовер
,
В
.
О
.
Люстиг
,
В
.
В
.
Самарский
-
Быховец
и
другие
,
всего
35
адвокатов
.
Криминалист
с
ми
-
ровым
именем
,
профессор
уголовного
права
Н
.
С
.
Таганцев
,
выступивший
одним
из
защитников
на
про
-
цессе
«193-
х
»,
отметил
,
что
там
были
«
не
только
представители
ума
и
сердца
адвокатуры
»,
кроме
того
,
«
представителем
адвокатской
совести
был
митрий
Васильевич
Стасов
».
В
1871
г
.
он
вел
защиту
участников
нечаевской
организации
«
Народная
расправа
»:
студентов
пе
-
тербургских
высших
учебных
заведений
Н
.
С
.
олгова
,
Н
.
Н
.
Римского
-
Корсакова
,
П
.
А
.
Топоркова
и
бывшей
помещицы
В
.
В
.
Александровской
.
В
1878
г
.
именитый
адвокат
защищал
участников
«
хождения
в
народ
»
из
Большого
общества
пропаганды
,
Самарского
и
Пензенского
кружков
:
Ф
.
Н
.
Лермонтова
,
А
.
А
.
Александровского
,
И
.
И
.
Ареопагитского
,
А
.
А
.
Пономарева
,
И
.
И
.
оброва
,
В
.
И
.
Сабелькина
,
М
.
Н
.
Милоголовкина
,
А
.
А
.
Пыпина
,
П
.
В
.
Курдюмова
,
А
. .
Сидорацкой
,
М
.
В
.
дельштейна
,
П
.
В
.
Кротонова
,
также
в
основном
учащейся
молодежи
.
Кроме
того
,
еще
девять
подсудимых
, «
взятых
под
поручительство
» .
В
.
Стасова
(
залог
доходил
до
10
тыс
.
рублей
),
были
освобождены
из
-
под
стражи
на
время
суда
:
С
.
В
.
Мокиевский
-
Зубок
,
Л
.
А
.
ическуло
,
И
.
И
.
обровольский
и
другие
. «
Ввиду
побега
осужденного
приговором
…
врача
Ивана
обровольского
»,
как
говорится
в
определении
ОППС
от
2
июня
1878
г
.,
залог
,
представленный
присяжным
поверенным
Стасовым
,
обратили
в
«
капитал
на
уст
-
ройство
мест
заключения
».
Во
многих
случаях
он
выступал
защитником
«
по
избранию
»
самих
под
-
судимых
,
кроме
того
,
в
ходе
того
и
другого
процесса
ему
были
«
переданы
от
других
адвокатов
»
под
-
судимые
с
наиболее
тяжкими
обвинениями
,
опять
же
по
их
собственной
просьбе
.
Так
,
Ф
.
Н
.
Лермонтов
указывал
в
своем
заявлении
: «
Прис
.
пов
.
Герард
не
смог
заняться
изучением
моего
дела
,
хотя
он
и
согласился
быть
моим
защитником
.
Вследствие
чего
я
и
вынужден
был
доверить
ве
-
дение
защиты
по
моему
делу
другому
прис
.
пов
.
госп
.
митрию
Васильевичу
Стасову
».
В
таких
слу
-
чаях
адвокат
никогда
не
отказывался
,
хотя
и
прекрасно
понимал
,
на
что
идет
.
78
На
процессе
«
нечаевцев
»
Стасов
особенно
был
«
в
затруднении
относительно
защиты
госпожи
Александровской
»,
переданной
ему
П
.
А
.
Потехиным
.
ело
было
не
только
в
серьезных
обвинениях
,
поскольку
она
,
по
словам
министра
юстиции
, «
согласилась
содействовать
членам
заговора
,
и
затем
,
условившись
с
Нечаевым
ехать
за
границу
,
возвратилась
в
Россию
с
огромным
количеством
печат
-
ных
воззваний
самого
преступного
свойства
».
Исследователи
характеризуют
В
.
В
.
Александровскую
как
«
человека
до
известной
степени
загадочного
:
дважды
появлявшегося
на
исторической
сцене
(
в
1862
и
в
1869
гг
.)
и
оба
раза
окончившего
предательством
»,
а
в
деле
нечаевцев
сыгравшую
«
какую
-
то
совершенно
особую
,
до
конца
не
ясную
,
но
,
вероятно
,
провокационную
роль
».
Объяснение
такому
поведению
можно
найти
в
письмах
В
.
В
.
Александровской
к
.
В
.
Стасову
с
настойчивыми
просьбами
стать
ее
защитником
. «
Истерическое
состояние
не
оставляет
меня
, —
пишет
она
5
июля
1871
г
., —
риста
ради
!
Не
оставьте
—
я
в
необразимо
ужасном
положении
…
Мучительная
неизвестность
гото
-
ва
перейти
в
томительную
нравственную
лихорадку
».
Вследствие
такого
неуравновешенного
харак
-
тера
полиция
предпочла
отказаться
от
предлагаемого
Александровской
плана
выманить
Нечаева
из
-
за
границы
.
Поэтому
и
отношение
Стасова
к
ней
было
соответствующим
,
не
случайно
28
августа
Александровская
обращалась
к
нему
: «
теряюсь
в
предположениях
насчет
вашего
настоящего
ко
мне
отношения
!».
отя
,
конечно
,
со
своей
стороны
,
адвокат
сделал
все
возможное
для
смягчения
ее
участи
.
По
свидетельству
Александровской
,
он
составил
за
не
«
прошение
на
имя
государя
»,
и
кроме
того
,
по
словам
П
.
С
.
Стасовой
, « .
В
.
написал
и
подал
кассационную
жалобу
,
результатом
которой
было
избавление
Александровской
от
каторги
».
В
конечном
итоге
,
судебная
палата
приговорила
Александровскую
к
ссылке
в
Сибирь
на
поселение
,
т
.
е
.
навсегда
«
в
места
не
столь
отдаленные
».
о
-
казывая
в
своей
речи
,
что
«
Александровская
действовала
под
влиянием
страха
» (
а
угрозы
Нечаева
были
не
беспочвенны
),
Стасов
с
большой
долей
сарказма
привел
пример
панического
ужаса
даже
го
-
сударственных
чиновников
от
нелепой
угрозы
.
Так
,
по
его
словам
, «
в
Мариупольском
магистрате
,
куда
явился
один
господин
и
сказал
,
что
одному
из
членов
магистрата
приказано
обрить
голову
и
со
-
слать
в
Сибирь
:
весь
магистрат
до
того
был
этим
перепуган
,
что
не
посмел
ослушаться
,
и
несчастно
-
му
действительно
обрили
голову
и
чуть
не
сослали
в
Сибирь
;
только
телеграмма
губернатора
спасла
его
от
ссылки
».
На
процессе
«193-
х
»
Стасову
также
пришлось
взять
на
себя
защиту
одного
из
главных
подсуди
-
мых
—
сельского
учителя
Ф
.
Н
.
Лермонтова
,
деятельного
члена
«
Большого
общества
пропаганды
».
По
мнению
же
обвинения
«
кружок
чайковцев
есть
та
зараза
,
от
которой
пошли
все
кружки
».
Лермонтов
создал
свой
кружок
,
деятельность
которого
адвокат
подробно
рассматривает
в
своей
речи
,
делая
упор
на
гуманные
цели
участников
«
хождения
в
народ
».
Но
здесь
адвокат
вынужден
был
признать
вину
своего
подзащитного
(
хотя
и
с
оговорками
),
когда
тот
убеждал
своих
товарищей
, «
что
из
сущест
-
вующего
положения
нельзя
выйти
иначе
,
как
путем
революции
».
Защищая
народников
,
преданных
суду
,
Стасов
,
неизменно
,
воссоздавал
их
яркие
психологические
портреты
,
как
,
например
,
в
«
речи
за
студента
Н
.
С
.
олгова
»
на
процессе
«
нечаевцев
»,
что
особо
было
выделено
в
«
Правительственном
вестнике
»,
где
речь
адвоката
,
в
отличие
от
других
,
была
полностью
опубликована
.
Сохранилась
так
-
же
краткая
скромная
запись
с
характеристикой
его
выступления
на
этом
процессе
. «
На
суде
1871
г
.
в
августе
, —
вспоминает
П
.
С
.
Стасова
, —
я
тихонько
от
.
В
.
присутствовала
при
его
защите
и
должна
сказать
,
что
речь
его
простая
,
безъискусная
,
искренняя
,
произвела
очень
хорошее
впечатление
и
зна
-
чительно
смягчила
участь
подсудимых
».
Так
,
подсудимые
Н
.
Н
.
Римский
-
Корсаков
,
П
.
А
.
Топорков
бы
-
ли
оправданы
за
недоказанностью
обвинения
,
Н
.
С
.
олгов
приговорен
к
одному
году
тюрьмы
.
В
су
-
дебных
прениях
защитник
смело
отвергал
подтасованные
или
не
отвечающие
требованиям
судебных
уставов
представленные
показания
.
Так
,
в
деле
нечаевцев
после
его
настойчивого
требования
«
палата
удалилась
на
совещание
…
и
постановила
рапорт
полковника
Бирина
…
не
читать
»,
а
в
перекрестном
допросе
свидетелей
со
стороны
обвинения
он
искусно
добивался
таких
ответов
,
что
становилась
яс
-
ной
вся
абсурдность
обвинений
против
его
подзащитных
. «
На
вопрос
прис
.
пов
.
Стасова
, —
конста
-
тировалось
в
судебном
отчете
, —
свидетель
объяснил
,
что
подсудимый
олгов
был
весьма
мягкого
,
уступчивого
характера
,
что
он
чрезвычайно
любил
учить
..,
страстно
занимался
обучением
мужчин
и
женщин
.
та
любовь
к
учительству
была
в
нем
настолько
велика
,
что
он
увлекал
на
этот
путь
и
всех
других
».
На
процессе
«193-
х
» .
В
.
Стасов
категорически
выступал
против
неправильной
формы
допроса
,
когда
судьи
буквально
выбивали
из
безграмотных
свидетелей
-
крестьян
сведения
по
поводу
«
разгово
-
ров
»
с
ними
народников
«
о
международном
обществе
рабочих
…», «
насчет
Лассаля
и
Маркса
..,
Баку
-
нина
», «
то
делать
?»
и
«
Гражданской
войны
во
Франции
».
арактерно
,
что
царский
суд
,
как
на
про
-
цессе
1871,
так
и
1878
гг
.,
пытался
искать
корни
тлетворного
влияния
на
российских
подданных
где
79
угодно
,
но
только
не
в
своей
стране
.
На
политических
процессах
главными
обвинениями
,
как
прави
-
ло
,
были
принадлежность
к
тайной
организации
и
чтение
нелегальной
литературы
.
Опытный
адвокат
,
защищая
народников
,
не
стал
замыкаться
на
разоблачении
отдельных
неувязок
и
натяжек
в
судебном
следствии
,
а
старался
смотреть
намного
глубже
,
высказывая
нередко
довольно
рискованные
,
по
мер
-
кам
царского
суда
,
крамольные
доводы
в
защиту
действия
своих
подсудимых
,
фактически
солидари
-
зируясь
с
ними
. «
Каждый
из
нас
читает
различные
книги
, —
размышлял
он
в
своей
пространной
речи
на
процессе
«
нечаевцев
», —
неужели
же
мы
Достарыңызбен бөлісу: |