Нежность десятая
Люди
то, что любви не бывает, сегодня
правда, а завтра – ложь,
вот и решай для себя – каждое утро,
за чашкой чая;
но как ни крути, как же скучно ты, черт
побери, живешь,
раз
никто по тебе
не скучает.
Люди бесценны.
Все важное о себе мы понимаем через взаимодействие друг с
другом: как мы любим, чего боимся, какие сокровища и ложки
дегтя в себе таим. С кем-то контакт устанавливается при первой
встрече, с кем-то – лишь много разговоров спустя. Сближаясь и
отдаляясь, мы понимаем, что отношения – как живой организм:
растут и меняются – от интереса, симпатии и восторга до
охлаждения чувств, равнодушия и прекращения связи.
Так
удивительно, так трогательно, так тепло – когда ты
знаешь, кем был, как жил и чем дышал человек до того, как гугл
узнал его имя. И что куда бы ни занесла тебя жизнь, ты знаешь:
есть место, где тебе непременно будут рады, накормят горячим
супом, угостят соком, посадят рядом и будут слушать – так
долго, как тебе надо, не перебивая.
Иногда слова действительно не нужны –
нужно плечо, в
которое можно уткнуться носом и пореветь.
Потому что ты и без чужих уверений знаешь, что все будет
хорошо. Просто на пути к этому «хорошо» иногда бывает очень
непросто, и в такие минуты мы особенно остро нуждаемся в тех,
кому не страшно и не зазорно сказать: «Мне очень плохо.
Пожалей меня, пожалуйста».
На самом деле интуитивно мы всегда безошибочно понимаем,
с кем из нашего окружения лучше говорить только о работе,
рецептах пирогов, кино или книгах, а к кому можно приползти с
выдранным клоком шерсти и попросить подержать волосы, пока
рвет. В глубине души мы знаем, кого все это напугает до дрожи,
потому что для него привлекателен статичный образ
счастливого и сильного человека и
ни с каким другим он иметь
дела не хочет, а кто – примет нас и в горе, и в радости, и в
остатке, и в сладости, и в невыносимой легкости – и в
невыразимой тяжести бытия.
Мы называем
этих удивительных людей
друзьями
– и
доверяем им ключи от дома и кошку.
Помню, у меня был лучший День святого Валентина: ни
курьера с цветами, ни письма с признаниями, ни одного пошлого
поздравления. Укатившие в Берлин друзья попросили
присмотреть за их съемной квартирой, так что вечер я встретила
в полупустой хрущевке – с мятным чаем и пачкой зефира,
гулким эхо шагов и неоновой гирляндой, которая красила тени в
праздничный розовый.
Где-то за стенкой Уитни пела свою легендарную I Will Always
Love You, в окнах напротив выворачивались наизнанку чужие
жизни, над городом синело небо. Я
была одна, и мне было
хорошо. В подъезде курили, несколькими этажами ниже – играли
на виолончели. Где-то варили суп, где-то –
ждали дурных
новостей, и любовь, как случайная смерть, случалась повсюду.
Я же просто наблюдала и думала: «А все-таки это очень славно,
когда все, что тебе нужно, помещается под ребрами слева».