Причины, условия, факторы революционных событий в государствах Ближнего Востока

Нынешний политический ландшафт арабского мира находится под влиянием пережитков его глубокого колониального прошлого. Арабские национальные государства являются кульминацией десятилетий западного политического влияния, возникшего в результате вакуума власти, возникшего после падения Османской империи. Распад Османской империи позволил французским и британским колониальным державам сформировать политическую карту Ближнего Востока после Первой мировой войны путем создания зависимых национальных государств по всему региону. Таким образом, большая часть арабского мира сегодня состоит из государств, которые страдают от различных внутренних осложнений, связанных с историческими основами, на которых были основаны государства. Таким образом, нынешний политический ландшафт региона в значительной степени обусловлен внешними факторами. Это следствие колониализма и вынужденного перехода к системе национальных государств, а не просто продукт естественного политического развития.

Основные проблемы охватившие египетское общество, политологи утверждают что это связано с увеличивающимися пропастью между богатыми и бедными, повысившимся уровнем коррупции и отсутствием конкурентоспособной политической системы, в которой люди могут реально бороться за власть в государстве.

Основные факторы которые повлияли на внутреннюю дестабилизацию были продовольственная и демографическая проблема. Эти два направления стали угрозой для национальной безопасности тесно связаны друг с другом.

Обеспечение страны продуктами питания становится на тот момент основным и приоритетным вопросом в Арабских странах. Несмотря на то, что минимальный набор продовольственных товаров финансируется государством, наблюдается ниже среднего динамика развития аграрно-сельхозного сектора в стране. Факт в том что на сегодняшний день Египет импортирует до 60% необходимых продуктов питания. Как и в прежние годы, на первом месте стоит импорт зерна. В конце 90-х годов стоимость ввоза продовольствия превысила доходы от экспорта АРЕ в целом.

Арабские государства, как правило, известны своим автократическим подходом к управлению. Внутренняя политика состоит из объединения как традиционных и племенных сетей, так и полу-бюрократических элементов, которые часто сталкиваются, когда работают бок о бок друг с другом. Слияние этих двух факторов приводит к тому, что государства, находясь на пути к развитию, сталкиваются со значительными структурными препятствиями, которые тормозят процесс развития. Их наиболее заметной чертой является стиль руководства, который доминирует во всех них. Эти государства являются преимущественно автократическими, то есть, за исключением нескольких гибридных режимов, таких как Ливан, Ирак после Саддама и Палестинская администрация. Арабские лидеры обладают монополией на власть, сохраняя почти полный контроль над аппаратом принятия решений. Таким образом, власть в этих странах чрезвычайно централизована. Арабские диктаторы осуществляют почти исключительный контроль над государственными институтами. Это относится не только к парламентам и судебным ветвям власти, если они существуют, но и к институтам более низкого уровня.

Арабские государства являются неопатримониальными, то есть, в отличие от более старых патримониальных форм правления, они содержат некоторую степень институционализации. Они характеризуются личным правлением и исполнительной властью, которая строится вокруг характера человека, находящегося у власти. Правительство не может быть отделено от самого лидера. Каким был бы режим Каддафи без эксцентричного Муаммара Каддафи (1942-2011) в качестве его лидера. То же самое относится и к бывшим режимам Зина Эль-Абидина Бен-Али в Тунисе и Хосни Мубарака в Египте, а также Башара Хафеза аль-Асада, нынешнего лидера Сирии. Эти государства создаются вокруг характера их лидеров. Их стиль руководства, их личности, их религиозные убеждения, а также племенные и сектантские ассоциации - все это переплетено в структуре правительства.

Тунис, Египет, Ливия и Сирия, как и почти все другие арабские государства, управляются неопатримониальными формами руководства. Первый президент Туниса занимал свой пост более тридцати лет, и хотя в конце концов он был смещен в 1987 году, персоналистический племенной характер тунисского режима просто продолжался с Бен-Али. Это было также верно и в Египте. После поражения египетской монархии все президенты Египта признали политическое значение семейных, религиозных и региональных соображений в своих политических институтах и практике.

Гамаль Абдель Насер, Анвар Садат и Хосни Мубарак были известны тем, что использовали свою власть для заполнения государственных должностей людьми, которые в значительной степени следовали своим собственным идеологическим склонностям. Хотя Мубарак пытался многими способами скрыть объем власти, которой он обладал через институты, не было секретом, что он сохранял почти исключительный контроль над египетским правительством. Мубарак смог укомплектовать свою администрацию лояльными ему людьми, потому что, будучи председателем Национально-демократической партии (НДП), он имел прямой контроль над тем, кто будет допущен в партию. И Башар аль-Асад, и его отец Хафез аль-Асад из Сирии известны тем, что почти на всех правительственных должностях работают члены их собственной секты меньшинства, известной как алавиты. Это позволило режиму Асада сохранить контроль над нацией, состоящей в основном из мусульман-суннитов. Муаммар Каддафи готовил своего сына Саифа аль-Ислама к президентству до восстаний, которые привели к его свержению и возможной смерти. Он тоже поддерживал контроль над государством с помощью прочной системы "покровитель - клиент", которая состояла в основном из близких друзей и семьи. Как и эти другие арабские диктаторы, семья Каддафи не только контролировала государство, они даже владели или участвовали почти во всех крупных коммерческих предприятиях в стране и обладали абсолютным контролем над государством.

В странах Ближнего Востока проводится мало, если вообще проводятся, конкурентных выборов по сравнению с другими частями развивающегося мира. Они, как правило, являются однопартийным государством, что означает, что выборы и законы, относящиеся к ним, манипулируются таким образом, чтобы позволить существующим автократам оставаться у власти. Эти режимы используют политические выборы как инструмент для создания иллюзии плюрализма. На самом деле граждане имеют очень мало, если вообще имеют, вклада в принятие государственных решений. Это особенно верно в отношении выборов в исполнительную власть, потому что в этой сфере нет абсолютно никакой конкуренции.

Выборы используются для успокоения общественности и создания образа формальной политической конкуренции. Однако такой конкуренции не существует. Это всего лишь способ успокоить политических оппонентов и обратиться к международным донорам. Законы часто налагают серьезные ограничения на развитие новых партий, и существует значительное количество манипуляций с выборами путем фальсификации избирательных бюллетеней, заключения избирателей в тюрьму и просто предотвращения того, чтобы отдельные лица отдавали свои голоса. Этот фасад позволяет арабским лидерам продлевать срок службы своих режимов, потому что он отвлекает политических противников дорогостоящими полудемократическими мероприятиями, которые создают иллюзию демократии. Институты в этих странах часто служат инструментом для создания мифа о разделении между государственной и частной сферами. Эти различия в основном являются иллюзией, которая используется для успокоения населения. Сравнительно говоря, эти системы более развиты, чем традиционные патримониальные/патриархальные государства, которые были распространены в арабском мире до создания национального государства. Это объясняется тем, что они содержат институциональные элементы, которых не хватало традиционным патриархальным и родовым системам. Однако эти институты в основном служат инструментом сокрытия концентрации власти внутри них. Государственные институты в этих странах, особенно политические, используются скорее как средство “содействия разделению власти между элитами”, а не для выполнения какой-либо реальной функции для общества. По сути, они позволяют арабским лидерам получить политическое влияние, распределяя высокооплачиваемые бюрократические назначения среди своих сторонников.

Природа этих государств, в частности неформальность политики и подавляющее присутствие кумовства, не позволяют арабской бюрократии функционировать таким образом, чтобы способствовать процессу демократизации. Опора на племенные, сектантские и клановые связи приводит к договоренностям, которые благоприятствуют назначениям в правительство на основе личных отношений, а не заслуг. Поэтому племенная солидарность предпочтительнее “утилитарных и универсалистских принципов...” В этих странах даже браки используются стратегически для создания политических союзов.

Эти лидеры осуществляют широкий контроль над всеми ветвями государственной власти. Централизация власти подрывает подотчетность внутри бюрократических элементов государства. Государственные чиновники обвиняют узкие места и отсутствие инициативы, которые часто имеют место в учреждениях, в характере режима и необходимости получения согласия от высших должностных лиц. Арабский таким образом, бюрократии не хватает власти над своей сферой, которой, как правило, обладают бюрократии в западных демократических государствах. Эта дисфункция в арабских институтах, как правило, препятствует распределению услуг среди населения, тем самым препятствуя появлению полностью функционирующей бюрократии, которая имеет решающее значение для процесса развития.

Коррупция распространена в арабских государствах и встречается на всех уровнях управления. Арабские лидеры и чиновники, которых они назначают в бюрократический аппарат, используют свои полномочия для извлечения ресурсов из государства для частного использования. Хотя арабские страны богаты ресурсами, большая часть прибыли от природных ресурсов, таких как нефть, хлопок и т.д., никогда не доходит до общественности. Почти 60 процентов государств региона занимают места выше среднего международного уровня с точки зрения наличия коррупции (данные о коррупции см. в таблице 1). Коррупция варьируется от мелких взяток до более агрессивных и разрушительных форм, таких как аннексия государственных земель и кража оборудования и государственных активов для личного пользования. Наличие этого явления явно препятствует способности государства должным образом функционировать, поскольку оно истощает ресурсы, необходимые для инфраструктуры и социальных программ.

Этот вид коррупции, бесспорно, присутствовал при режиме Бен-Али. Однако масштабы коррупции режима стали видны только тогда, когда Wikileaks опубликовал телеграммы Госдепартамента США, указывающие на глубину коррупции режима. Эти документы показали, что большая семья Бен-Али сколотила большие состояния, используя свою близость к президенту и государственные ресурсы для развития и, при некоторых обстоятельствах, незаконного захвата местных предприятия. Приход семьи Требелси к власти и богатству был результатом брака Лейлы Требелси с президентом Бен-Али. До своего свержения Бен-Али и его большая семья владели более чем 180 тунисскими предприятиями, включая, помимо прочего, авиакомпании, банки, отели, радиостанции, заводы по производству автомобилей, частные школы и различные объекты недвижимости. Жена Бен-Али провезла контрабандой золотые слитки на сумму более 56 миллионов долларов на своем частном самолете до свержения Бен-Али.

Египетский режим также страдал от коррупции. Мубарак использовал принятие неолиберальных (экономических) реформ в качестве средства для разграбления и распыления государственных ресурсов среди своих друзей и семьи. Известно, что старший сын Мубарака использовал имя своего отца для преодоления бюрократических барьеров в обмен на долю прибыли от деловых сделок, которые он продвигал. Его младший сын Гамаль был известен тем, что использовал свое банковское образование и доступ к конфиденциальной информации в отношении правительственных реформ для увеличения своего богатства за счет инсайдерской торговли. Меньшие формы коррупции были столь же распространены в египетском государстве. Государственные служащие часто субсидировали свои сокращающиеся зарплаты, требуя взяток и откатов от население. Растущее неравенство в доходах среди сотрудников Министерства внутренних дел Египта побуждало сотрудников полиции также использовать преимущества государства и его народа. Многие зарабатывали на жизнь взяточничеством, отмыванием денег и вымогательством.

Племенные и клановые отношения являются основой власти и политики в Тунисе, Египте, Сирии, Ливии и Йемене. Бен-Али использовал свою власть, чтобы по существу стереть границы между государственной и частной сферами, чтобы монополизировать власть и богатство среди близких ему кланов. Его друзья и семья были награждены возможностью объявлять дефолт по государственным кредитам, создавать дуополии и монополии и извлекать выгоду из вынужденных совместных предприятий. Режим Мубарака в Египте также основывался на ряде семейных и клановых отношений.

Те, кто входил в его тесный круг друзей и семьи, получили долю почти в каждом крупном бизнес-предприятии в Египте. Общественные интересы мало заботили Хосни Мубарака, потому что его окружение, состоящее в основном из друзей и семьи, контролировало практически все компоненты египетского правительства. Также это можно сказать о Каддафи в Ливии и Салехе в Йемене, и это все еще верно в отношении Асада в Сирии. Эти автократы окружили себя близкими друзьями и родственниками, стратегически размещая отдельных лиц в военных и бюрократических учреждениях, чтобы контролировать и получать прибыль почти от всех элементов государства. Все высшие эшелоны сирийской армии состоят из членов собственной, в основном алавитской, партии Баас Асада. В случае Ливии Каддафи сформировал параллельные силы безопасности, состоящие из близких друзей и семьи, чтобы противостоять государственным военным, у которых изначально были довольно напряженные отношения с его режимом.

Арабские лидеры часто пытаются получить авторитетную легитимность с помощью религиозных и монархических традиций, которые просто не могут функционировать наряду с институциональной структурой современного национального государства. Они не представляют суверенную волю арабского населения, то есть они не действуют от имени желания арабского населения. Вот почему они используют принуждение как средство поддержания контроля. Принуждение используется в качестве замены законности; оно используется для того, чтобы заставить население согласиться с решениями, принимаемыми режимом.

Эти автократы поддерживают абсолютный контроль, располагая довольно эффективным аппаратом репрессий. Они обладают монополией на власть, потому что у них есть возможность использовать государственные ресурсы, такие как вооруженные силы, полиция и другие институты, чтобы предотвратить потенциальные угрозы режиму. В этих странах государственные институты чаще всего используются для принуждения, чтобы удержать население от организации деятельности, которая может каким-либо образом угрожать существованию режима.

Арабские автократии используют комбинацию методов принуждения, которые включают как насильственные, так и ненасильственные формы репрессий, такие как нарушения как физических прав, так и гражданских свобод. пытать. Каддафи, который называл себя “Царем царей”, также занял жесткую позицию по отношению к тем, кто бросал вызов его режиму. Те, кого подозревали в распространении антиправительственной риторики, подвергались насилию, пыткам и тюремному заключению. Известно, что Каддафи был исключительно жесток по отношению к исламистским группировкам в Ливии, поскольку их институционализированная структура позволяла им иметь возможность организовываться и потенциально угрожать его власти. Он также считал их побочным продуктом империализма, поэтому особенно ненавидел их существование. В конце 1980-х годов Каддафи начал то, что должно было стать систематическим притеснением различных групп, что угрожало стабильности его режима. Он специально нацелился на членов "Братьев-мусульман", "Исламского джихада" и "Такфир Ва Хиджра" из-за их растущей власти.