2-китап indd

490

проблем  оказался  языко вый  феномен.  Дело  в  том,  что  обсуждение 

предложенной Конституцией языковой кон цепция высветило много 

дру гих проблем.

Не  избегая  откровенно  честного,  хотя  и  нелицеприятного 

разговора,  хотелось  бы  дать  объективно  принципиальную 

оценку  сложившейся  языковой  ситуации  в  республике.  А  она 

характеризуется,  мягко  говоря,  противостоянием  двух  веду щих 

языков  –  казахского  и  русского,  стремящихся,  в  од ном  случае, 

утвердиться в провозглашенном однажды госу дарственном статусе, 

а в дру гом – реализовать свою дав нюю претензию на статус вто рого 

государственного языка.

Приходится  констатировать,  что  общество  в  целом  при  об 

суждении  декларированной  проектом  языковой  концепции  пока 

не  достигло  желаемого  межнационального  консенсу са.  И  это 

волнует  всех,  в  том  числе  и  меня,  как  языковеда.  Поэтому  считаю 

необходимым изложить свое соображение, отнюдь не претендующее 

на всеобъемлющий анализ вопро са и тем более на истину последней 

инстанции.

Первое, на что я хотел бы обратить внимание, – это то, что мы 

нынче вовлечены в обсуждении не только одной языковой концепции, 

предло женной нам 8-м положением проекта Конституции, и не сто-

лько  языковой  политики  ново го  суверенного  государства,  которое 

мы собираемся пост роить. Сложность и острота споров объясняется 

тем, что мы вместе с этим проектом снова на «божий свет» выта щили 

«старую проблему», дос тавшуюся нам в «наследство» от прошлого 

тоталитарного режима и коммунистической идеологии, которое все 

еще довлеет над нами, живет в ка ждом из нас как рудимент старого 

мышления  и  психоло гического  стереотипа.  Все  это  досталось  нам 

от  двух  поста новлений  об  изучении  казах ского  и  русского  языков, 

так  сильно  будировавших  при  Колбине  общественное  сознание,  и 

действует  на  нас  в  виде  За кона  «О  языках  КазССР»,  при нятого  22 

сентября 1989 г.

Таким образом, снова, уже в который раз, на суд общест венности 

во всей своей наготе выносится та же запущенная из-за неправильного 

«идеологического  диагностирования»  и  примитивного  «лечения» 

заста релая  «языковая  болезнь».  И  вместо  того  чтобы  смотреть  в 

перспективу  развития  общест ва,  мы  снова  возвращаемся  к  уже 

известным нам старым проблемам. Сложившаяся си туация, однако, 

491

ставит  нас  пе ред  дилеммой:  или  прежний  традиционный  подход  к 

ним,  или  радикальный  пересмотр  языковой  концепции.  Третьего 

пути нет.

Под  «традиционным  подхо дом»  подразумевается  повто рение 

старого; в лучшем случае сохранение статуса государст венного языка, 

но  без  экономической  его  подпорки,  идео логической  поддержки 

и  пра вовой  гарантии  при  полном  соперничестве  с  ним  русского 

языка  во  всех  сферах  общест венной  жизни.  Под  «радикаль ным  же 

пересмотром  языко вой  концепции»  подразумева ем  единственно 

правильным  решением  законодательное  признание  казахского  в 

качест ве  полнокровного,  безальтернативного  государственного 

языка в республике и превра щение тем самым формально го статуса 

в  реальную  дейст вительность  с  незыблемой  правовой  основой, 

декларирую щей,  как  это  подобает  любому  государственному 

языку,  его  приоритетность,  обязатель ность,  престижность,  востре-

бованность, перспективность и другие необходимые атрибуты.

А что мы видим из предло женною проекта Конституции?

Во-первых, сама языковая концепция, изложенная в 8-й позиции 

проекта,  бросается  в  глаза  своей  неконкретностью,  нечеткостью  и 

расплывчатос тью,  хотя  она  и  признает  ка захский  государственным 

язы ком,  от  этого  ему  не  легче;  он,  обложенный  всевозможны ми 

«оговорками,  ограничения ми  и  отступлениями»,  не  чувствует  себя 

свободным:  созда ется  впечатление,  что  он,  как  государственный 

язык,  неуве ренно  держится  на  своих  соб ственных  ногах  и  готов 

«сда ться»  при  первом  же  натиске  «общественного  мнения»  об 

альтернативном  его  варианте,  –  именно  это  и  явилось  одним  из 

поводов  столь  вольного  толкования  сути  проекта  и  сла вословия 

вокруг языковой си туации.

Во-вторых,  в  концепции  от сутствуют  фундаментальность 

и  историческая  перспектива:  создается  такое  впечатление,  что 

закон  рассчитан  не  на  дол гие  годы,  на  целые  столетия,  как  в 

цивилизованных  странах,  а  на  данный  момент  или  на  ка кой-то 

«переходный  период».  Это  видно  из  того,  что  указан ные  выше 

«оговорки  и  отступ ления»  исходят  не  из  перспек тивы  и  далекого 

будущего  нового  государства,  а  больше  всего  из  реальности 

сегодняш него дня, учета быстро меня ющихся социально-политичес-

ких ситуаций, этнопсихологического состояния общества, особенно 

столь  переменчиво го  демографического  соотно шения  населения 

492

регионов  и  др.  конъюнктурных  соображе ний.  А  ведь  все  эти 

факторы привходящие, и ориентация на их сегодняшние показатели 

в Конституции по крайней мере рискованна.

И,  наконец,  в-третьих,  языко вая  концепция  в  проекте  по  своему 

духу,  как  уже  упомяну ли,  является  продолжением  старой  языковой 

традиции со всеми присущими ей стерео типами. Известный нам Закон 

«О языках КазССР», признав ший в свое время статусы ка захского как 

государственного языка и русского как языка межнационального общения 

в  республике,  так  или  иначе  находит  себе  подтверждение  и  в  проекте 

Конституции.  Одна ко,  как  бы  это  ни  показалось  кое-кому  странным, 

этот  за кон  не  может  быть  полностью  принят  концептуальной  осно вой 

подзаконного  акта  буду щей  Конституции  суверенного,  независимого, 

унитарного, на ционального государства.

Дело в том, что этот закон, который достался нам ценой больших 

усилий и считался для своего времени самым демократичным, лояльным, 

су мевшим как-то обойти все «ос трые углы», «крайности», кон цептуально 

не  полностью  от вечает  требованиям  времени,  ибо  он  в  своей  основе 

посту лирует  статус  т.  н.  «государст венного  двуязычия»  колбинско го 

толка, где в сто национально-русском и русско-национа льном вариантах 

доминирует русский язык, а его приравни вание с государственным язы-

ком в той атмосфере, в которой мы живем, и в силу все еще действующей 

инерции  об щественного  сознания  не  бла гоприятствует  его  полнокров-

ному развитию. В этом и кро ется причина пробуксовки го сударственного 

языка в тече ние целых трех последних лет его признания.

Остановимся на трех формах в 8-й позиции проекта Консти туции.

Первая:  «Язык  и  культура  казахского  народа,  языки  и  культуры 

других  народов,  про живающих  в  Казахстане,  явля ются  общим 

культурным достоянием республики».

Вторая:  «Государство  гаран тирует  сохранение  сферы  применения 

языка  межнацио нального  общения  и  других  национальных  языков, 

заботи тся об их свободном разви тии».

И  третья:  «Запрещается  огра ничение  прав  и  свобод  граж-

дан  по  признаку  невладения  государственным  языком  или  языком 

межнационального общения».

Я  назвал  эти  моменты  кон цепции  «оговорками,  отступ лениями 

и  ограничениями»,  не  вписывающимися  в  конститу ционный 

постулат.  Действите льно,  они,  по  нашим  наблюде ниям,  «родились»  в 

момент  развернувшихся  в  парламенте  жарких  дебатов,  навязанных