Представления о первобытном обществе в древности

В древности люди некие представления о первобытном обществе черпали, находя предметы, сделанные руками первобытного человека, или наблюдая за своими нецивилизованными соседями.

Орудия труда, оружие, далёкие до совершенства предметы домашнего обихода создавали представление примитивности нецивилизованного человека и общества, в рамках которого он жил.

Более интересными с точки зрения информативности являются произведения изобразительного искусства – в частности, довольно реалистического воплоще­ния себя и своих соседей. Осознание каких-то внешних физических особенностей самих себя и бытовых особенностей культуры, сравнение этих особенностей с аналогичными особенностями других народов ­вели к пониманию различий с соседями и, в сущности, явились тем истоком, из которого выросли антропология и этнология, а за ними и история первобытного общества.

С появлением письменности возникает письменная традиция. Самые древние источники, включающие в себя этнологические наблюдения над другими народами, появились в Древнем Египте. Египетские тексты содержат сведениями о западных, восточных и южных соседях египтян (ливийцах, семитах и нубийцах соответственно), донесшими до нас их антропологические и этнологические чер­ты. Во 2-й половине 2 тыс. до н.э. появляются сведения о северянах – «народах моря». Очень информативны в этом отношении древнеегипетские скульптура и живопись, особенно живописные панно, запечатлев­шие сцены принесения фараону дани завоёванными соседними народами с яркими подробностями их костюма и антропологиче­ского облика. Египтяне, правда, не пытались систематизировать свои наблюдения. Но без собранного ими материала не было бы попыток обобщения, которое появляется в разных формах в эпоху ан­тичности.

Древние греки и римляне считали все остальные племена и народы варварскими, т. е. находящившимися в диком состоянии. Всё же интерес к ним был велик и подогревался их торговыми и колониальными интересами и устремлениями, завоевательными планами. Взгляд сверху вниз, взгляд цивилизованного человека на дикаря присутствует практически во всех сочинениях античных авторов о соседях, но эти авторы, руко­водствуясь практическими целями, не теряют интереса к конкрет­ным деталям быта, законов и нравов и стараются быть достаточно достоверными. Абсолютно такой же взгляд на соседние народы – сверху вниз – мы видим и в трудах древнекитайских философов и историков.

Сочинения древних авторов (Геродота (5 в. до н. э.) о скифах, сарматах и народах Средней Азии, Ксенофонта (конец 5 – первая половина 4 в. до н. э.) о малоазиатских народах, Страбона (середина 1 в. до н. э. – начало 1 в. н. э.) о народах южной Европы и Кавказа, Цезаря (1 в. до н. э.) о галлах (кельтах) и Тацита (1 в. н. э.) о германцах) обросли многочисленными комментариями и представляют собою неоценимые исторические источники.

Несомненно, косвенное влияние знаний древних греков и римлян о «варварах» содействовало оформлению у них неких представлений о первобытной истории. Уже создатель атомис­тики Демокрит (5 в. до н. э.) представлял, что люди в древности напоминали зверей, подобно зверям боролись друг с другом за средства к существованию, и только эта борьба вывела их из животного состояния. Но особенно впечатляюще эволюционная идея выражена у Лукреция Кара (1 в. до н. э.) в до­шедшей до нас целиком поэме «О природе вещей», являющейся, фактически, апогеем античной мысли в сфере истории первобытного общества. Каром в стихах была нарисована грандиозная картина мирозда­ния, в которой нашла себе место и история первобытного общества. Притом картина эта выглядит весьма правдоподобно.

Значительный вклад в науку о превобытности и в этнографию был сделан древнекитайскими учёными и путешественниками. В частности, следует назвать «отца китайской истории» Сыма Цяня, автора «Ши-цзи» («Исторических записок») (2 – 1 вв. до н.э.). Многие главы его обширного сочинения были посвящены описанию жизни и быта племён юго-запада, юга и востока страны, народов Кореи, Средней Азии, гуннов. Помимо личных описаний (Сыма Цянь трижды совершал длительные путешествия по Китаю), он пользовался письменными источниками, хранившимися в императорских архивах, а также материалами путешественника и дипломата Чжан Цяня, описавшего увиденное на Великом Шёлковом пути, связывавшим Китай со странами Запада.

В эпоху средневековья наблюдался значительный регресс в развитии представлений о первобытной истории. Изложенная в Библии христианская доктрина о создании че­ловека Богом на седьмой день творенья стала краеугольным камнем, на котором всё и строилось. То, о чём писал Кар, предавалось забвению, а место его (и иных античных авторов) философских размышлений о прошлом человечества заняли схоластические споры вокруг отдельных формулировок священ­ных текстов.

Но географический кругозор продолжал расширяться. Арабы знали о Северном Ледовитом океане, в Европу проникали сообщения о народах Восточной Евро­пы, Сибири и Китая, доносились какие-то смутные сведения о наро­дах Черной Африки. Все эти сведения, перемешиваясь с религиоз­ными предрассудками и сталкиваясь с отсутствием научной крити­ки, превращались в фантастику. Но, разумеет­ся, вместе с ними распространялась и позитивная информация, рас­ширявшая круг известных народов и укреплявшая представления об их разнообразии.

В историю европейской науки золотыми буквами вписаны имена путешественников, выезжавших за пределы известного тогда мира и приносивших изумленной Ев­ропе сведения о далёких и необычных странах – Плано Карпини, Гильома де Рубрука, Марко Поло. Они обогатили западноевропейскую науку неоценимыми географическими сведениями о Средней, Центральной и Восточ­ной Азии, хотя и привезли в Европу некоторые фантастические сведения (особенно был повинен в этом Марко Поло).

В результате границы известного мира значительно расшири­лись, но качественного рывка в развитии концепции истории первобытного человечества не произошло – она оставалась ортодоксально христианской.