Абай атындағы ҚазҰПУ-нің Хабаршысы, «Филология ғылымдары» сериясы №4(62) 2017 ж.
173
повести «Адель» (1830) составляет дневник молодого человека Дмитрия, «друга» автора-повество-
вателя, с которым он вырос, воспитывался и «рука об руку вышел на поприще жизни». В своем
дневнике Дмитрий описывает возвышенную любовь к прекрасной Адели, развитие их отношений,
взаимное чувство, болезнь и смерть любимой.
Анализируя
текст повести, важно выяснить следующие особенности ее повествовательного
рисунка:
1. Каким образом запечатленный в письменной форме процесс самосознания и самооценки
персонажа приводит к тому, что в процессе автокоммуникации вновь пережитые впечатления
становятся фактом их дальнейшего осмысления?
2. Как интроспективный план дневниковой исповеди Дмитрия дополняется в повести «внешним»
ракурсом видения автора-повествователя?
3. Какова трактовка романтического героя в повести М.Погодина?
В «Адели» есть возвышенный романтический герой, есть противопоставление личности и толпы,
есть две родственные души, которые не могут соединиться, но нет мира предметно-вещественного.
Повесть начисто лишена бытовых оснований, и обыденное, будничное в
человеческой жизни
противопоставлено в ней миру «высших» духовных ценностей личности.
Однако исключительно интроспективная, психологическая мотивация автором чувств и
переживаний главных действующих лиц, остающихся по ту сторону реалий мира, действительно, –
черта, не свойственная в целом М.Погодину-повествователю. И это наиболее очевидно при
сопоставлении «Адели» с более ранней повестью писателя – «Сокольницким садом» (1828).
Как и в пушкинском «Романе в письмах» [2, 8], основу «Сокольницкого сада» составляет
переписка
четырех персонажей, в ходе которой не только совершается фабульное действие, но и
раскрываются точки зрения главных участников интриги, их внутренний мир, позволяя автору в
форме эпистолярного рассказа свободно переходить от внешних условий существования «к жизни
сердца, а от нее – к умственной жизни своих героев» [3, 10].
В этом плане плодотворного сопоставить «Роман в письмах» А.С. Пушкина с «Сокольницком
садом» и ответить на следующие вопросы:
- в чем эпистолярный стиль М.Погодина уступает по силе выразительности эпистолярию
А.С. Пушкина ?
- как разнится между собой художественное пространство повестей указанных авторов?
У А.С. Пушкина художественное пространство открыто,
полно света и воздуха, границы его
разомкнуты и включают в себя картины высшего «света» и уездной дворянской жизни.
Пространственное «поле» погодинской повести, напротив, замкнуто, ограничено узкими рамками
(«немецкий» домик на окраине Москвы) уютного, обжитого героями «мирка», в котором они чувствуют
себя покойно и защищенно от противоречий и проблем мира «большого», остающегося за его порогом.
В «Сокольницком саде» автор предельно внимателен к предметно-бытовому миру своих героев.
В предшествующей М.Погодину литературной традиции проблема воссоздания бытового фона
художественного действия, реалий окружающей героев жизни имела
достаточно устоявшиеся
«нормативные» решения. Так, в сентиментальных повестях Н.Карамзина мир вещественно-предмет-
ный лишь символизировал и «оттенял» сферу интимно-душевных переживаний персонажей, а в нра-
во-описательных романах В.Нарежного трактовался как комичный и низкий по своей природе [4, 45].
В романтической литературе 1810-1830 годов (В.Жуковский, Н.Полевой и В.Одоевский) бытовая и
духовная сферы оказывались разделенными и даже враждебными одна другой. Культура в их худо-
жественном творчестве «отмежевывалась от быта, порождая антитезу идеального и реального» [5, 12].
Анализируя повесть М.Погодина, важно определить, почему для писателя проблема
взаимодействия культурного «слоя» и бытового в личности человека представляет собой интерес и
решается принципиально иначе.
Дело в том, что в «письмах» героев «Сокольницкого сада» явственно ощутимо любовное
отношение ко всему надежному и устойчивому, свойственное самому писателю. В
повести
М.Погодина не быт включен в культурную сферу, а культура рассматривается «как одно из слагаемых
быта» [6, 27]. Культурный быт для писателя имеет особое место в иерархии ценностей человеческой
жизни, но все же он остается именно бытом, и культурная сфера слагается для его героев из тех же
прочных будничных и житейских оснований, как и всякая другая.
Далее погодинскую повествовательную манеру следует сравнить со стилем другого романтика 1
трети XIX века – Н.Павлова. Так, форма художественного описания в его повести «Именины»
