1. Методы научного познания

История науки как предмет исследования

жүктеу 285,01 Kb. бет 33/46 Дата 09.02.2023 өлшемі 285,01 Kb. #41225 түрі Литература

История науки как предмет исследования В исследовании науки можно видеть исследование как исторического, так и логического характера. Развитие науки можно понимать как историю науки. Тогда история науки выступает предметом исследования. Рассмотрим вопрос в следующих ракурсах: А) История науки – это историческая дисциплина, история. Б) Особенности исторического познания вообще и исторического познания науки в частности В) Логический и исторический анализ науки, их специфика, соотношение, значение в познании развития науки Специалисты, работающие в области методологии исторического познания, часто сетуют на то, что во всех европейских языках отсутствуют термины, при помощи которых можно было бы отличать объективно совершившийся процесс от его отображения в нашем знании. И то, и другое обозначается одним термином – история. То же самое относится и к термину «история науки». Он используется и для обозначения свершившегося процесса развития науки, и для обозначения особой отрасли знания – истории науки. Это обстоятельство во многом связано с особенностями исторического знания и с особенностями существования объектов этого знания. Предмет исследования историка – некоторое историческое событие, не существует в том же смысле, что и события, с которыми имеет дело естествоиспытатель. Историк всегда имеет дело лишь со следами прошлого, его обломками, которые в той или иной форме существуют в настоящем. Историческое событие нельзя воспроизвести в качестве реально совершающегося события. Оно существует в форме знания о нем. Поэтому использование одного термина «история» для обозначения как объекта, так и знания о нем, отражает ситуацию в исторической науке. Задача историка заключается в том, чтобы по наличным следам реконструировать целое. Выполнение этой задачи опирается на достаточно сильную гипотезу, что след, обломок, часть помнит все о целом, о своем существовании как части в целом. Встает вопрос, о чем может рассказать след, например пирамида. О чем разумно ее спрашивать. Как оживить память следа, реликта. Историку важно получить позитивное о прошлом. Но поскольку оно не может быть получено эмпирическим путем, и даже, уже существуя, не может быть эмпирически непосредственно оправдано, историк использует косвенные методы. При этом часто настоящее выступает причиной прошлого: современное знание лежит в основе знания о прошлом. Вот пример. В конце 19 века М.Кантор в первом томе «Лекций по истории математики» дает реконструкцию математических знаний Древнего Египта. Под исторической реконструкцией (науки) понимается построение знаний о прошлом. На какой основе производится это построение? У историка нет непосредственного контакта с фактами. Он имеет дело с источниками. Исходя из них, он реконструирует, воссоздает факты. Какие бы задачи ни преследовала и какими бы предметами ни занималась история, она нуждается в фактическом материале. Фактический материал извлекается из исторических источников. Познание всех фактов человеческой жизни в прошлом должно быть изучением по следам. Под словом «источник» и понимается след, то есть доступный нашим чувствам знак, оставленный явлением прошлого, который сам по себе для нас недоступен. Таким образом, историки согласны, что источник – это некоторый фрагмент прошлого, сохранившийся в настоящем, это след. Специалист, который, анализируя источник, строит знание о прошлом, производит историческую реконструкцию – реконструкцию истории по источнику. Сказанное выше есть ничто иное, как рассказ о нормативах, в рамках которых историк-специалист проводит исследование. При этом историк, безусловно, разделяет действительность на прошлое и настоящее. Встает вопрос, на чем базируется его уверенность, что, оперируя с настоящим, с источником, можно узнать, открыть то, что было в прошлом. Познание историка всегда является опосредованным, не прямым. Конечно, и в естествознании процедуры изучения объектов часто являются не прямыми, и там ученый имеет дело часто с косвенным наблюдением. Здесь мы говорим об опосредованном характере эмпирического исследования. Это является одной из наиболее общих характеристик научного познания вообще. Историк в отличие от физика, химика историк лишен возможности поставить натурный эксперимент, не имеет возможности воссоздать свой объект, как это часто возможно, например, в химии, биологии. В онтологическом видении действительности у историка она разделена на настоящее и прошлое, которое и является объектом его исследования. Можно сказать, что если человек может воспроизвести некоторое явление, то оно является для него настоящим. Прошлое же начинается там, где происходит выход за пределы воспроизводимости. С этой точки зрения физик и химик, изучающие явления, которые постоянно воспроизводятся в эксперименте и наблюдении, изучают настоящее. Экспериментальные науки не разделяют действительность на прошлую и настоящую, поскольку эксперимент в принципе обеспечивает воспроизводимость изучаемых явлений. Представление о прошлом есть в истории, геологии, астрономии, в тех разделах геологии, где речь идет о реконструкции давно вымерших особей. Развитие историографической традиции (запись в социальную память событий гражданской жизни) в конечном счете, привело к созданию представления о прошлом, которое нельзя повторить, воспроизвести. Со временем в историографии был поставлена проблема достоверности описываемого. Целью историка становится запись только достоверных свидетельств, разрабатываются способы критики источников, в частности, установление подлинности исторического источника. Возникает традиция специального сбора и хранения источников. Разрабатываются основные приемы сбора и анализа фактического материала историков. Формирование истории как особой области науки связано с принятием ценностей науки и ее задач: установление истины. Научное описание и анализ события. В результате историческая реконструкция представляет собой исследовательскую процедуру, возникающую в связи с формированием онтологических представлений о прошлом, в процессе осознания особого гносеологического отношения между настоящим и прошлым, когда источник, являющийся фрагментом настоящего, осознается как средство для воссоздания в знании прошлого. Как правило, эта исследовательская процедура включается в контекст общей познавательной установки на понимание. Если историческое исследование конституируется прошлым, то естественно посмотреть, применимо ли понятие прошлого к изучению науки и научного знания в особенности. Проблема оказывается далеко не тривиальной. Прежде всего, результаты науки, теоретические и экспериментальные, являются воспроизводимыми. Неповторимость - характеристика индивидуальных исторических событий. Есть ли таковые в науке? Все, что наука считает истинным, является сегодня ее достоянием. Может быть, прошлое науки – это ее ошибки, которые не включаются в учебники? Но нередки случаи, когда идеи, отброшенные учеными в какой-то момент, оказываются востребованными и начинают новую жизнь. Есть ли в развитии самой науки критерии различения настоящего и прошлого? Чем различаются прочтения курса физики Аристотеля и курса современной физики, древних математических текстов и современных? Пример. История науки, как и любая другая историческая дисциплина, имеет дело с источниками. Источниками могут быть остатки технических сооружений (египетские пирамиду, например), личные дневники ученого, письма, судебные акты, например, процесса суда над Галилеем), и проч. Но основные источники – это совокупность текстов, в которых зафиксированы знания о мире, характерные для изучаемого периода истории. Таковы тексты статей и учебных курсов, древнеегипетские папирусы с решениями задач, медицинские рецепты на глиняных табличках трех тысячелетней давности, карты первобытных народов и т.д. Эти тексты должны быть проанализированы как историко-научный источник. При этом важнейшей является работа по критике источников. Встает вопрос, можно ли свести прошлое знание к современному? Есть три ответа: принципиально невозможно такое сведение (антикваризм), можно свести (актуализм), сделать иначе: как диалог двух понятийных систем, их и нашей (диалог всегда рискованный, но не безнадежный). . Проблема очень сложная. Приведем пример. Вопрос, как анализировать алхимию – долгое время составлял камень преткновения для историков химии. Вот алхимический рецепт: «Чтобы приготовить эликсир мудрецов, или философский камень, возьми, сын мой, философской ртути и прокаливай, пока она не превратится в зеленого льва. После этого прокаливай сильнее, и она превратится в красного льва… Киммерийские тени покроют реторту своим темным покрывалом, и ты найдешь внутри нее истинного дракона, потому что он пожирает свой хвост. Возьми этого черного дракона, разотри на камне и прикоснись к нему раскаленным углем…»Как подступиться к прочтению такого текста современному читателю? Этот текст давно расшифровала современная химия. Философская ртуть – это свинец. Его прокаливание дает массикот, желтую окись свинца (зеленый лев). Дальнейшее прокаливание дает красный сурик, зеленый лев превращается в красного льва и т.д. Мелко раздробленный свинец (черный дракон) начинает тлеть при соприкосновении с углем, превращаясь в желтую окись свинца. И т.д. Строгое химическое прочтение алхимического текста возможно. Как пишет Рабинович В.Л., рецепт пятисотлетней давности формализован и может быть вполне вписан в реестр прогрессивно возрастающих позитивных химических знаний. Да, алхимики еще тогда ведали химические превращения свинца, его окислов и солей. Да, еще тогда знали про ацетон… Но где же черный дракон? Где разноцветные львы? Где киммерийские тени, туманящие реторту темным своим покрывалом?» Ведь без львов, драконов, киммерийских теней нет и алхимии. Очевидно, что каждый ученый осмысливает научные тексты прошлого через призму современных ему канонов, учебных курсов. Каждый следующий этап в развитии науки переписывание, перевод прошлых текстов на новый научный язык, оценку их в свете новых целевых установок науки. Тексты, написанные на современном языке науки – есть настоящее науки. Так, например, Ньютонова механика как элемент современной физики есть нечто переработанное, это продукт современной научной культуры, которая ассимилирует прошлое. Неповторимые, утраченные черты учений прошлого уже не входят в строй современного знания о природе. Историк же науки обязан осуществлять понимание научного текста в условиях прежних норм и схем научного мышления. Историку науки важно воскресить значения слов из языка авторов прошлого. Воскрешение этих значений открывает путь к реконструкции прошлого науки. Так, например, символ Диофанта – квадрат близок по значению к нашему выражению «вторая степень», но демонстрирует еще и то, что вычисления в принципе базируются на геометрических образах. Воскрешение этих значений открывает путь к действительной реконструкции прошлого науки. Нельзя при исследовании науки забывать и о том, что занятия наукой в разные времена имели разный смысл. Так, современному математику трудно понять, что занятия Пифагора были не решением проблем, а формой свободного умственного развития. Географу трудно представить, что древняя карта была не изображением местности, а просто системой предписаний – куда идти. Мало, если историк изобразит текст задачи на уровень современной рефлексии актуализм). Важно оставаться внутри прошлого, осознать его процессы. Но при этом надо не просто идти вслед за источниками, научными текстами прошлых эпох, но и интерпретировать их. Итак, история науки – это историческая дисциплина. В ее задачу входит воскрешение навсегда ушедших эпох научного развития. Историк науки должен их теоретически воспроизвести и объяснить. Но в 20-м веке преобладал логико-методологический подход к объяснению истории науки. Развивалась дискуссия историков и логиков в объяснении развития науки. Несколько слов об истории вопроса о взаимоотношении двух разных дисциплин в их познании развития науки. В начале история науки и логика выделили предметы своего исследования совершенно независимо друг от друга. Логика имеет свою давнюю историю как самостоятельной дисциплины. Со времен Аристотеля она представляет собой нормативную дисциплину. Она ставила своей задачей выработать критерий истинности знания и процедур доказательства, которые приводят к установлению истины. В Новое время, когда начала бурно развиваться наука, и при этом наука начинает оформляться как социальный институт, логика видоизменила свои цели. Она развивается в свете необходимости содействовать росту науки. Ф.Бэкон и Р.Декарт разрабатывают логику как учение о методе, который бы позволял ученым кратчайшим путем прийти к новым научным истинам. Продолжая традицию нового времени, ученые-логики стремились отбросить на пути познания все, что не приводило к успеху. Они желали создать нормы и стандарты постижения самой истины. Ядро логики составили разработка норм истинности, т.е. критериев истинности, а также норм движения к истине – методов научного познания. Цели логики ее представители интерпретировали к двадцатому веку в контексте решения проблемы обоснования научного знания. Так, неопозитивистская традиция рассматривала логику именно в этом ключе. Ее представители проанализировали структуру научного знания, проблему объяснения и предсказания в науке, вопрос о гипотетичности научного знания и ряд других. В логике получили описание как некоторые регулятивные процедуры те приемы и способы исследования, которые сложились в науке. Если логика как самостоятельная дисциплина имеет две тысячи лет истории, то история науки как область исследования автономизировалась только в девятнадцатом веке. Сначала историки науки занимались систематизацией всех, когда-либо создаваемых теорий. Но тщательная работа в этом направлении привела к проблеме восстановления всей картины научного исследования, которая включала в себя и случайности, зигзаги, отклонения от логики движения науки. Считалось, что описания полной картины является полезной для развития кругозора будущих ученых. При этом логика выступала как эксперт, проверяющий научную теорию на подлинность. Но возникновение неклассической физики, релятивистской и квантовой, в начале двадцатого века, поставившие под сомнение ньютоновскую физику, породило проблему – заново решать вопрос, что такое наука, что значит доказать, в чем заключается основа смены основополагающих научных теорий, каков же «на самом деле» критерий истинности и критерий научности знания. В этих условиях была переосознана роль истории науки для построения логических моделей науки. Разрыв между логико-методологическими представлениями о знании и историко-научными описаниями часто объяснялся как различие нормативного и описательного изображений науки. Логико-методологические модели науки претендовали на роль нормы, или образца, согласно которому должно быть выстроено и организовано любое научное знание. История же науки, как считалось при этом, описывает сам жизненный процесс научного поиска и исследования. Со временем выяснилось, что эти нормы не включают в себя возможность преобразования знания, которая происходит в исторически реальной научной практике. И в середине двадцатого столетия развертывается новый цикл логико-методологических исследований, который характеризуется обращением к истории науки и стремлением привести в соответствие логические нормы и практику научного исследования. Были построены различные варианты логики, которые обычно носят название логики науки или логики развития науки. Можно сказать, что если логика была далека от практики научного творчества, то история науки того времени была слишком близка к своему предмету исследования. История науки была слишком эмпирической дисциплиной, без своих теоретических моделей. Обращение логики к истории науки способствовало критическому переосмыслению сложившейся традиции историографии науки. Развиваются дискуссии, включающие общие логико-методологические концепции и историографические картины науки. жүктеу 285,01 Kb. Достарыңызбен бөлісу:

©g.engime.org 2024
әкімшілігінің қараңыз