Сəуір – мамыр – маусым 996 жылдан бастап шығады Жылына рет шығады

71 
4.
3
оны
, 
свободные
от
ядерного
оружия
. (
Вопросы
и
ответы
). — 
Алматы
, 1997. — 
С
. 7. 
5.
Арыстан екова
 
А
. .
ООН
и
проблема
разоружения
// 
Казахстан
-
Спектр
. — 1999. — 
№
4 (10). — 
С
. 59. 
6.
Орталық
Азия
Республикалары
басшыларыны
Алматы
декларациясы
. 1997 
жыл
// 
Егемен
азақстан
. — 1997. — 
28 
ақп
. 
7.
Бао
 
И
.
Китай
: 
Стратегические
интересы
в
Центральной
Азии
и
сотрудничество
со
странами
региона
// 
Центральная
Азия
и
Кавказ
. — 2001. — 
№
5(17). — 
С
. 121. 
8.
Самат
 
М
.
ЕуроОдақ
штігі
— 
Орталық
Азия
: 
ықпалдастық
жолындағы
қарымды
қадамдар
// 
Егемен
азақстан
. — 
2007. — 6 
сəуір
. 
9.
Еуропа
Одағы
— 
Орталық
Азия
штігі
// http://portal.mfa.kz/portal/page/ portal/mfa/kz/content /News/nws2008/2008–04–10 
У К
67.3 
я
73 
Л
– 38 
.
М
.
е кий
Костанайский
осударственный
университет
им
. 
А
.
Байтурсынова
С
НА
А В КА У А
НА
А
Е
ЕВ
НН
В
ЕН
В
СС
СК
М Е
 
Мақалада
1864 
жыл ы
 
сот
 
ре ормасынан
 
кей н
 
орын
 
ал ан
 
атақты
 
саяси
 
м селелерге
 
қатысты
«
арако ов
 
с
», «
Саяси
 
жал ан
 
ақ а
 
ы ару ылар
 
с
», «
Не аев
 
с
» 
сияқты
 
атақты
 
сот
 
стер не
 
салыстырмалы
 
сара тама
 
жасалды
. 
The article covers the comparative analysis of the most known secretly handled court political proc-
esses «Karakozv’s case» and «The case of the counterfeiters»; as well as «Nechaev’s case» handled 
by the jury. This analysis allows observing the Russian Empire Court System’s revolution. 
С
1991 
г
. 
в
странах
СНГ
происходит
возвращение
правового
института
суда
присяжных
, 
прини
-
маются
новые
законы
, 
регулирующие
деятельность
адвокатуры
, 
что
вызывает
не
только
оживленные
дискуссии
среди
профессиональных
юристов
, 
но
и
интерес
у
широкого
круга
общественности
. 
Инте
-
ресно
, 
что
подобная
ситуация
уже
была
в
Российской
Империи
после
1861 
г
., 
с
отменой
крепостного
права
и
проведением
политических
, «
буржуазных
реформ
». 
По
Судебным
уставам
1864 
г
. 
Россия
уже
имела
непременные
атрибуты
демократического
общества
, 
как
институт
суда
присяжных
, 
так
и
при
-
сяжных
поверенных
— 
адвокатов
, 
существовавшие
вплоть
до
Октябрьской
революции
1917 
г
. 
При
обсуждении
вопроса
о
целесообразности
(
имея
в
виду
опасность
) 
введения
правового
института
суда
присяжных
, 
как
в
России
, 
так
и
в
Казахстане
, 
оппоненты
постоянно
ссылаются
на
один
из
самых
известных
судебных
процессов
после
введения
в
Российской
Империи
Судебной
реформы
1864 
г
. 
по
«
делу
Веры
Засулич
», 
когда
суд
присяжных
(
читай
«
суд
толпы
») 
вынес
оправдатель
-
ный
приговор
террористке
, 
покушавшейся
на
жизнь
царя
-
батюшки
. 
Но
ведь
с
таким
же
успехом
можно
в
качестве
доказательства
обратного
привести
примеры
других
, 
не
менее
скандальных
су
-
дебных
разбирательств
, 
как
, 
например
, 
по
«
делу
Нечаева
», 
открытого
для
прессы
и
публики
, 
ко
-
гда
за
убийство
простого
студента
аналогичный
суд
присяжных
вынес
прямо
противоположный
вердикт
, 
или
связанных
между
собой
процессов
по
делу
Каракозова
и
«
политических
фальшиво
-
монетчиков
» 
при
закрытых
дверях
, 
когда
, 
несмотря
на
блестящую
адвокатскую
защиту
, 
был
вы
-
несен
самый
суровый
приговор
. 
В
современных
СМИ
, 
смело
рассуждающих
на
самые
сложные
политико
-
правовые
темы
, 
неред
-
ко
случаются
не
только
откровенные
, 
заказные
передергивания
, 
но
и
явные
заблуждения
публици
-
стов
. 
Так
, 
в
некоторых
солидных
газетах
, 
как
российских
, 
так
и
казахстанских
, 
адвокатом
Веры
Засу
-
лич
выступает
не
кто
иной
, 
как
А
.
Ф
.
Кони
, 
который
был
председателем
суда
; 
процесс
над
одиозной
фигурой
С
.
Г
.
Нечаева
часто
путают
с
другим
процессом
по
«
делу
нечаевцев
». 
Но
наряду
с
этим
в
учебных
пособиях
и
хрестоматиях
по
адвокатуре
и
правоохранительным
органам
не
упоминают
имен
председателей
Советов
присяжных
поверенных
или
знаменитых
дореволюционных
адвокатов
, 
не
приводят
анализа
хотя
бы
самых
громких
судебных
процессов
, 
а
если
вспоминают
Каракозовский
процесс
, 
то
заявляют
об
отсутствии
на
нем
адвокатов
. 
Более
того
, 
приводя
громкую
фразу
А
.
Ф
.
Кони
об
«
отцах
и
детях
судебной
реформы
», 
неправильно
указывают
или
путают
фамилии
руководителей

72 
Судебной
реформы
1864 
г
. 
Так
, 
начальник
II 
Отделения
Собственной
Его
Императорского
Величест
-
ва
Канцелярии
граф
.
Н
.
Блудов
стал
Н
. .
Будаловым
, 
причем
во
главе
какой
-
то
«
Имперской
канце
-
лярии
» [1; 201]. 
Когда
таким
образом
путают
имена
, 
времена
и
названия
государственных
учрежде
-
ний
(
не
только
публицисты
, 
но
и
авторы
учебников
), 
то
так
и
хочется
воскликнуть
, 
вспомнив
древних
римлян
, «O tempora, o mores!». 
В
качестве
оправдания
надо
отметить
, 
что
подобные
ошибки
имеются
даже
в
научной
литературе
, 
которые
потом
невольно
переходят
в
учебные
пособия
. 
Так
, 
например
, 
в
первой
в
СССР
монографии
о
русской
дореволюционной
адвокатуре
неправильно
назван
первый
председатель
первого
в
России
Совета
присяжных
поверенных
(
вместо
.
В
.
Стасова
назван
К
.
К
.
Арсеньев
) [2; 115]. 
На
подобные
ошибки
уч ные
давно
обратили
внимание
. 
Ведущим
специалистом
в
истории
су
-
дебных
политических
процессов
в
Российской
Империи
является
Н
.
А
.
Троицкий
, 
который
в
своих
научных
трудах
на
протяжении
полустолетия
пров л
самую
подробную
характеристику
источников
и
сделал
глубокий
историографический
обзор
литературы
по
изучаемой
проблеме
[3]. 
вляясь
учени
-
ком
Троицкого
Николая
Алексеевича
, 
автор
данной
статьи
сделал
попытку
подтвердить
его
основные
научные
положения
, 
внести
свою
лепту
в
изучение
судебных
политических
процессов
(
включая
ана
-
лиз
обнаруженного
в
архивах
неизвестного
судебного
дела
), 
исследование
проблем
освободительного
движения
в
Российской
Империи
. 
Вместе
с
тем
автором
данной
статьи
впервые
вводятся
в
научный
оборот
документы
, 
извлеченные
из
6 
архивных
хранилищ
(
ГАРФ
, 
ИРЛИ
РО
, 
РГИА
, 
РНБ
РО
, 
РГАЛИ
, 
ГИА
СПб
): 
архивные
рукописи
исследовательского
характера
известных
дореволюционных
истори
-
ков
судебной
реформы
1864 
г
., 
правоведов
(
А
.
А
.
Жижиленко
, 
А
.
С
.
Зарудного
, 
А
.
Ф
.
Кони
, 
Н
.
С
.
Таганцева
); 
переписка
создателей
судебной
реформы
(
С
.
И
.
Зарудного
, 
К
.
П
.
Победоносцева
, 
.
В
.
Стасова
, 
Н
.
И
.
Стояновского
), 
видных
деятелей
культуры
(
М
.
А
.
Балакирева
, 
Г
.
Е
.
Благосветлова
, 
К
. .
Кавелина
, 
С
.
М
.
Ляпунова
, 
К
.
Е
.
Маковского
, 
В
.
В
.
Стасова
, 
М
.
М
.
Стасюлевича
); 
воспоминания
и
дневники
юристов
, 
адвокатов
(
С
.
А
.
Андреевского
, 
К
.
К
.
Арсеньева
, 
Б
.
Б
.
орна
, 
А
.
С
.
Кузнецова
, 
А
. .
Пассовера
), 
общественных
деятелей
(
В
. .
Комаровой
, .
В
.
Кузьмина
-
Караваева
, 
П
.
С
.
Стасовой
, 
Г
.
Н
.
Тимофеева
); 
стенографические
отчеты
, 
рукописи
неопубликованных
защитительных
речей
адво
-
катов
на
крупных
политических
процессах
— .
В
.
Каракозова
, «
политических
фальшивомонетчи
-
ков
», «193-
х
», 
документы
в
фондах
государственных
учреждений
(
Верховного
уголовного
суда
, 
Вер
-
ховной
распорядительной
комиссии
, III 
отделения
, 
епартамента
полиции
, 
Канцелярий
петербург
-
ского
генерал
-
губернатора
и
градоначальника
, 
Канцелярии
министерства
юстиции
, 
Штаба
отдельно
-
го
корпуса
жандармов
, 
ОППС
, 
Училища
правоведения
). 
История
судебных
процессов
в
пореформенной
России
, 
имеющих
политический
характер
и
по
-
лучивших
широкий
общественный
резонанс
, 
всегда
вызывала
повышенный
интерес
исследователей
. 
Правда
, 
в
истории
политических
судебных
процессов
1860–1880-
х
гг
. 
в
России
советские
исследова
-
тели
долгое
время
стремились
выделить
только
революционный
фактор
, 
акцентируя
внимание
на
ма
-
гических
именах
.
Каракозова
, 
Н
.
Ишутина
, 
В
.
Засулич
, 
С
.
Перовской
, 
А
.
Ульянова
. 
Наряду
с
этим
в
советской
историографии
не
только
присутствовал
идеологический
подход
, 
но
и
не
всегда
проявлял
-
ся
критический
анализ
различных
источников
или
предположений
. 
Здесь
необходимо
восстановить
историческую
истину
, 
обратившись
к
авторитетному
мнению
ученых
, 
что
в
горячих
судебных
бата
-
лиях
впервые
громко
заявила
о
себе
присяжная
адвокатура
«
первого
призыва
» 
в
лице
ее
корифеев
— 
П
.
А
.
Александрова
, 
С
.
А
.
Андреевского
, 
К
.
К
.
Арсеньева
, 
Н
.
П
.
Карабчевского
, 
Ф
.
Н
.
Плевако
, 
В
. , 
Спасо
-
вича
, .
В
.
Стасова
и
многих
других
борцов
«
за
право
и
правду
». 
Так
, 
один
из
«
отцов
Судебной
ре
-
формы
1864 
г
. 
в
России
» .
В
.
Стасов
выступал
на
громких
политических
процессах
, 
никогда
не
отка
-
зываясь
от
защиты
как
опасных
государственных
преступников
, 
так
и
рядовых
участников
револю
-
ционного
движения
, 
в
том
числе
в
провинции
; 
решив
для
себя
всегда
поступать
«
по
принципу
— 
нельзя
и
не
должно
оставлять
несчастных
политических
подсудимых
без
защитников
». 
Самые
известные
политические
судебные
процессы
, 
как
, 
например
, 
Каракозовский
процесс
о
покушении
на
особу
императора
Александра
II, 
получили
самое
широкое
освещение
в
научной
и
по
-
пулярной
литературе
. 
Но
, 
вопреки
ошибочным
представлениям
некоторых
авторов
, 
что
известный
судебный
процесс
проводился
«
без
участия
защитника
-
адвоката
» [4; 223], 
именно
по
этому
делу
ле
-
том
1866 
г
. 
присяжная
адвокатура
впервые
выступила
на
политическом
процессе
в
пореформенном
суде
, 
что
, 
конечно
, 
влияло
на
его
ход
. 
Волею
случая
адвокатом
идеолога
и
руководителя
революци
-
онного
общества
Н
.
А
.
Ишутина
выступал
один
из
авторов
Судебных
уставов
1864 
г
. [5] 
и
первый
председатель
Петербургского
Совета
присяжных
поверенных
митрий
Васильевич
Стасов
[6]. «
Ка
-
ракозовский
процесс
» 
получил
самое
широкое
освещение
в
опубликованных
источниках
, 
литературе
и
воспроизводить
его
фактическую
историю
нет
необходимости
. 
Вместе
с
тем
некоторые
интересные

73 
и
немаловажные
подробности
этого
громкого
дела
с
соответствующими
выводами
раскрываются
при
отдельно
взятом
рассмотрении
непосредственной
защиты
Н
.
А
.
Ишутина
в
ходе
судебных
заседаний
[7]. 
Интересно
, 
что
адвокат
подсудимого
сам
был
причастен
к
деятельности
революционного
под
-
полья
как
тайный
корреспондент
«
Колокола
», 
участник
лондонских
переговоров
Герцена
и
ерны
-
шевского
летом
1859 
г
., 
уже
имея
определенный
опыт
политической
защиты
в
деле
тверских
миро
-
вых
посредников
в
дореформенном
суде
. 
Правда
, 
это
никоим
образом
не
повлияло
на
проявление
ка
-
ких
-
либо
симпатий
адвоката
к
своему
подзащитному
по
целому
ряду
причин
, 
хотя
в
дальнейшем
.
В
.
Стасов
блестяще
выступал
в
защиту
революционеров
: 
нечаевцев
, 
народовольцев
и
даже
«
поли
-
тических
фальшивомонетчиков
». 
Знаменательно
, 
что
первым
же
крупным
делом
в
его
адвокатской
практике
стал
первый
полити
-
ческий
процесс
по
новым
судебным
уставам
. 
В
обществе
было
опасение
, 
что
выстрел
Каракозова
4 
апреля
1866 
г
., 
буквально
за
две
недели
до
введения
новых
судебных
уставов
, «
отсрочит
на
долгое
время
судебные
реформы
». 
По
злой
иронии
судьбы
проверить
их
действенность
предстояло
в
таком
первом
судебном
деле
, 
где
главным
обвинением
было
покушение
на
жизнь
императора
, 
что
счита
-
лось
тягчайшем
государственным
преступлением
. 
Согласно
судебным
уставам
был
образован
Вер
-
ховный
уголовный
суд
под
председательством
князя
П
.
П
.
Гагарина
, 
где
обвинителем
выступил
сам
министр
юстиции
.
Н
.
Замятнин
, 
а
защитниками
были
назначены
11 
присяжных
поверенных
: 
.
В
.
Стасов
, 
В
.
П
.
Гаевский
, 
А
.
Н
.
Турчанинов
, 
В
.
С
.
Самарский
-
Быховец
и
другие
, 
многие
из
которых
были
членами
стасовского
юридического
кружка
. 
Положение
защиты
было
в
высшей
степени
тяже
-
лое
, 
они
сознавали
, 
вспоминал
адвокат
Б
.
Б
.
орн
, 
что
«
в
зависимости
от
того
, 
как
они
будут
защи
-
щать
, 
зависит
весь
следующий
ход
адвокатуры
, 
по
которому
должна
идти
впоследствии
». «
В
ряду
политических
процессов
«
Каракозовский
», — 
как
оценивал
с
определенным
преувеличением
сам
.
В
.
Стасов
, — 
один
из
самых
замечательных
во
всех
отношениях
, 
как
по
существу
, 
так
и
по
обста
-
новке
». 
Торопясь
осудить
Каракозова
до
приезда
невесты
цесаревича
— 
датской
принцессы
агмары
, 
как
этого
требовал
царь
, 
следствие
начало
такую
судебную
гонку
, 
которая
отнюдь
не
благоприятст
-
вовала
правильному
и
всестороннему
рассмотрению
дела
. 
Несмотря
на
то
, 
что
это
было
первое
глас
-
но
разбиравшееся
в
обновленных
судах
России
политическое
дело
, 
заседания
проходили
при
закры
-
тых
дверях
, 
все
в
той
же
Петропавловской
крепости
, 
где
судили
декабристов
, 
петрашевцев
(
в
их
чис
-
ле
привлекались
старшие
братья
.
В
.
Стасова
), 
тверских
мировых
посредников
(
которых
он
защищал
еще
в
старом
Сенате
). 
В
целом
этот
процесс
во
многом
сочетал
в
себе
дореформенные
и
порефор
-
менные
черты
. 
В
его
семейной
переписке
хорошо
прослеживается
, 
в
каких
трудных
условиях
прохо
-
дила
эта
защита
. «
Мне
не
придется
быть
у
вас
, — 
пишет
.
В
.
Стасов
16 
августа
1866 
г
. 
своей
жене
, — 
ни
сегодня
, 
да
и
, 
вероятно
, 
всю
нынешнюю
неделю
, 
дело
огромное
.., 
мы
сидим
и
читаем
с
утра
до
вечера
и
все
-
таки
не
успели
всего
прочесть
». 
Поэтому
П
.
С
.
Стасова
31 
августа
напишет
с
грустью
брату
, 
что
с
тех
пор
как
ее
муж
был
арестован
в
1861 
г
. 
за
сбор
подписей
в
защиту
арестованных
сту
-
дентов
, «
мы
никогда
не
расставались
на
такой
долгий
срок
». 
ля
характеристики
господствующих
тогда
в
правительственных
сферах
взглядов
на
уместность
выступления
защитником
на
такого
рода
процессах
интересно
то
, 
что
сообщает
сам
.
В
.
Стасов
. 
Ко
-
гда
один
из
членов
Верховного
суда
принц
П
.
Г
.
Ольденбургский
встретил
нескольких
присяжных
по
-
веренных
из
числа
выпускников
училища
правоведения
, 
над
которыми
сам
же
покровительствовал
, 
то
он
с
нескрываемой
досадой
обратился
к
адвокатам
: «
И
охота
вам
защищать
таких
негодяев
». «
ему
ответил
, — 
вспоминает
.
В
.
Стасов
, — 
что
мы
для
этого
назначены
, 
и
дело
это
защищаем
по
на
-
значению
кн
. 
Гагарина
». 
Тогда
принц
сказал
: «
Желаю
вам
полного
неуспеха
». 
В
известной
дорево
-
люционной
«
Истории
русской
адвокатуры
» 
впоследствии
будет
замечено
, 
что
«
в
словах
принца
Оль
-
денбургского
просто
слышался
давно
знакомый
уже
отзвук
непонимания
задач
адвокатуры
», 
в
оп
-
равдание
чего
приводили
европейский
опыт
, «
когда
адвокатов
отождествляли
с
защищаемыми
ими
подсудимыми
». 
Российским
присяжным
поверенным
нужно
было
вырабатывать
на
ходу
свою
линию
поведения
, 
формировать
адвокатскую
этику
нового
общественного
сословия
. 
.
В
.
Стасов
вполне
справедливо
полагал
, 
что
на
этом
процессе
«
самые
трудные
защиты
были
Каракозова
и
Ишутина
». 
Ему
пришлось
выступать
защитником
одного
из
главных
подсудимых
— 
Н
.
А
.
Ишутина
, 
причем
«
защитником
по
собственному
избранию
подсудимого
», 
и
двух
второстепен
-
ных
— «
по
избранию
самого
председателя
» — 
О
.
В
.
Малинина
и
В
.
А
.
Федосеева
. 
Как
опытный
юрист
, 
он
прекрасно
осознавал
, 
что
«
задача
тяжелая
, 
надо
избавить
человека
от
смерти
, 
а
шансов
мало
». 
Стасов
откровенно
написал
родственникам
31 
августа
1866 
г
.: «
Тот
, 
которого
я
защищать
должен
, — 
очень
сильно
скомпрометирован
и
замешан
». 
Здесь
он
имеет
в
виду
, 
конечно
же
, 
Н
.
А
.
Ишутина
, 
кото
-
рый
, 
по
его
мнению
, 
был
«
главным
запевалой
во
всем
том
, 
что
делалось
и
предполагалось
». 
При
этом

74 
Стасов
не
очень
лестно
отзывался
о
своем
подзащитном
, 
что
было
для
него
как
адвоката
не
характер
-
но
. 
По
его
словам
, 
Ишутин
«
был
большой
прожектер
, 
горячий
говорун
, 
не
прочь
и
даже
весьма
— 
прихвастнуть
, 
что
подмечено
было
многими
из
его
товарищей
, 
показавших
об
этом
на
суде
и
не
очень
-
то
ему
доверявших
». 
Опираясь
на
подобные
свидетельства
, 
авторитетные
историки
дали
впо
-
следствии
идеологу
революционного
общества
еще
более
нелицеприятную
оценку
: 
П
.
Е
.
еголев
счи
-
тал
, 
что
он
«
сперва
малодушно
пал
, 
а
потом
просто
-
напросто
помешался
»; 
Ш
.
М
.
Левин
отмечает
его
склонность
«
прибегать
к
мистификациям
»; 
а
современный
исследователь
Е
.
В
.
Федотова
вообще
ука
-
зывает
на
Ишутина
«
как
человека
беспринципного
, 
который
… 
истерично
выдавал
своих
единомыш
-
ленников
и
вымаливал
себе
всяческие
послабления
». 
Будучи
гуманистом
и
противником
любого
насилия
, 
Стасов
затруднялся
находить
оправдания
в
действиях
своего
подзащитного
, 
обвиненного
, 
в
том
числе
, 
в
«
знании
о
намерении
Каракозова
со
-
вершить
цареубийство
и
… 
основании
тайного
революционного
общества
«
Ад
» 
с
исключительною
целью
цареубийства
» 
или
Федосеева
, «
который
намеревался
отравить
своего
отца
для
того
, 
чтобы
воспользоваться
в
тех
же
целях
его
состоянием
». «
Защита
его
была
одной
из
самых
тяжелых
, — 
от
-
мечали
коллеги
.
В
.
Стасова
, — 
но
в
результате
было
то
, 
что
осталось
впечатление
, 
что
все
, 
что
толь
-
ко
может
дать
знание
, 
умение
, 
мысль
, 
талант
и
сердце
— 
все
это
было
дано
, 
все
это
было
». 
Стено
-
графические
отчеты
каракозовского
процесса
запечатлели
активные
, 
искусные
действия
Стасова
при
допросах
свидетелей
, 
которые
помогали
отвести
от
его
подзащитных
, 
и
общества
ишутинцев
в
це
-
лом
, 
наиболее
тяжкие
обвинения
. 
Он
делал
упор
на
то
, 
что
«
Каракозова
отговаривали
от
его
намере
-
ния
покуситься
на
цареубийство
», 
а
обсуждение
этого
вопроса
представлял
не
окончательным
реше
-
нием
, 
а
всего
лишь
общим
сообщением
Ишутина
о
мифическом
европейском
комитете
. 
При
этом
за
-
щитник
настоял
на
том
, 
чтобы
с
подсудимых
сняли
из
-
за
недостатка
улик
обвинение
в
материальной
поддержке
Н
.
Г
.
ернышевского
и
подготовке
его
освобождения
. 
Здесь
не
только
князь
Гагарин
, 
но
даже
граф
Панин
были
вынуждены
сказать
, 
что
его
«
замечание
совершенно
справедливо
, 
и
оно
будет
принято
во
внимание
судом
при
постановлении
приговора
». 
Судьи
даже
не
подозревали
, 
что
защит
-
ник
ишутинцев
постоянно
оказывал
материальную
поддержку
ернышевскому
и
до
и
после
этого
процесса
. 
Подводя
итог
прениям
в
суде
, .
В
.
Стасов
написал
18 
сентября
1866 
г
. 
А
.
С
.
Кузнецову
, «
что
дело
проводится
на
основании
новых
уставов
». «
Председатель
князь
Гагарин
, — 
выделил
он
особо
в
этом
письме
, — 
ведет
дело
превосходно
, 
и
мы
, 
адвокаты
, 
да
и
все
, 
ему
многим
обязаны
за
то
, 
как
он
требу
-
ет
на
деле
осуществить
то
, 
что
он
проводил
при
составлении
судебных
уставов
. 
тот
человек
бес
-
спорно
умный
, 
держит
себя
в
суде
чрезвычайно
беспристрастно
, 
одним
словом
, 
настоящий
судья
». 
Позднее
Стасов
отдал
должное
твердой
позиции
министра
юстиции
.
Н
.
Замятнина
, 
который
«
на
су
-
де
в
качестве
обвинителя
держал
себя
замечательно
корректно
, 
не
пересаливал
в
обвинении
.., 
не
де
-
лал
натяжек
, 
не
задавал
придирчивых
вопросов
, 
вообще
держал
себя
очень
спокойно
». 
Следствию
и
вправду
не
приходилось
прибегать
к
натяжкам
, 
так
как
веских
улик
против
подсудимых
было
вполне
достаточно
ввиду
их
неосторожности
, 
полного
отсутствия
какой
-
либо
конспирации
и
излишней
от
-
кровенности
на
суде
, 
а
подзащитные
особенно
грешили
раскаянием
и
оговорами
, 
хотя
Ишутин
и
Ма
-
линин
действовали
по
принципу
«
кто
выдает
, 
того
выдавать
». 
Многое
зависело
от
итоговых
защитительных
речей
присяжных
поверенных
(
напомним
, 
что
в
истории
политических
процессов
это
делалось
впервые
), 
и
здесь
Стасов
как
опытный
юрист
сделал
все
возможное
, 
чтобы
хоть
как
-
то
смягчить
участь
подсудимых
. 
В
своей
речи
в
защиту
Ишутина
ад
-
вокат
признавал
, 
что
в
кружке
его
подзащитного
обсуждалась
«
мысль
о
распространении
социализма
(
которого
, 
впрочем
, 
они
не
могли
себе
объяснить
), 
произвести
революцию
и
изменить
настоящее
го
-
сударственное
устройство
». 
Но
вместе
с
тем
он
считал
, 
что
«
в
обществе
не
было
целей
, 
вредных
для
спокойствия
части
или
целого
государства
.., 
все
их
проекты
были
не
более
как
неосуществимые
фан
-
тазии
». 
Касаясь
в
своей
речи
«
обвинения
в
подстрекательстве
своих
товарищей
к
учреждению
тай
-
ных
обществ
с
целью
совершения
цареубийства
», 
то
здесь
Стасов
заметил
, 
что
ему
кажется
, 
что
«
все
разговоры
были
не
более
, 
как
разговоры
». 
Защищая
О
.
В
.
Малинина
, 
кассира
общества
и
одного
из
его
лидеров
, 
адвокат
вновь
указал
, 
что
среди
его
участников
так
и
не
было
решено
, «
в
ч м
заключается
цель
общества
.., 
что
такое
социа
-
лизм
» 
и
что
вообще
«
никакой
вопрос
правильно
не
обсуждался
, 
никакой
вопрос
не
получал
разреше
-
ния
». 
Когда
в
обвинительной
речи
министра
юстиции
были
перечислены
все
цели
общества
, 
от
мир
-
ных
до
насильственных
, 
то
там
же
одновременно
отмечалось
, 
что
о
«
политическом
устройстве
» 
стра
-
ны
после
низвержения
правительства
у
участников
кружка
были
«
самые
смутные
понятия
» 
в
силу
«
низкой
степени
своего
развития
». 
Вместе
с
тем
подсудимые
, 
как
тот
же
Малинин
, 
не
отрицали
, 
что

75 
«
составлялось
общество
«
Организация
» 
с
тайной
целью
ниспровергнуть
правительство
, 
захватить
власть
в
свои
руки
и
устроить
государственность
на
социальных
началах
». 
Искренне
пытаясь
помочь
своим
подзащитным
, .
В
.
Стасов
стремился
, 
конечно
, 
преуменьшить
результаты
деятельности
круж
-
ка
ишутинцев
, 
но
его
участники
не
только
не
противились
этому
, 
но
и
всячески
поощряли
такую
ли
-
нию
защитника
показаниями
и
раскаяниями
. 
Более
того
, 
Малинин
со
своими
сторонниками
, 
как
от
-
мечал
его
защитник
, 
стремился
«
противодействовать
обществу
организации
», 
в
том
числе
«
уничто
-
жить
шрифт
, 
потому
что
он
совершенно
не
сочувствовал
идее
тайных
типографий
», 
и
вообще
хотел
удалиться
в
Саратов
, 
но
вовсе
не
для
того
, «
чтобы
там
распространять
социалистические
идеи
». 
Как
бы
там
ни
было
, 
но
после
подачи
его
подзащитными
прошения
о
помиловании
(
к
чему
при
-
бегли
многие
подсудимые
), 
приговор
в
их
отношении
был
смягч н
: 
Ишутину
смертная
казнь
была
заменена
пожизненной
каторгой
, 
которая
, 
в
свою
очередь
, 
предназначалась
О
.
В
.
Малинину
и
В
.
А
.
Федосееву
, 
но
была
заменена
ссылкой
в
Сибирь
. 
Прич м
над
Ишутиным
была
совершена
«
тяж
-
лая
комедия
с
помилованием
», 
когда
он
«
был
привез н
на
место
казни
, 
там
ему
был
прочитан
приго
-
вор
, 
надет
саван
и
спущен
на
глаза
колпак
, 
и
в
то
время
, 
когда
надо
было
уже
вздеть
на
веревку
, 
явился
фельдъегерь
, 
объявивший
помилование
». «
К
чему
было
заставлять
человека
испытывать
весь
ужас
приближающейся
казни
, — 
с
возмущением
пишет
Стасов
, — 
когда
уже
решено
было
его
поми
-
ловать
! 
тот
же
самый
прием
был
применен
и
над
петрашевцами
, 
но
то
было
при
Николае
I». 
В
вос
-
поминаниях
адвоката
умалчивается
об
одном
интересном
факте
, 
о
котором
с
гордостью
рассказывает
его
жена
. «
Имея
в
виду
казнь
Ишутина
, — 
вспоминала
П
.
С
.
Стасова
, — .
В
. 
предложил
мне
написать
для
Ишутина
на
высочайшее
имя
просьбу
о
нелишении
его
жизни
, 
я
написала
, .
В
. 
остался
очень
до
-
волен
, 
свез
ее
Ишутину
, 
тот
переписал
ее
». 
Так
что
не
стоит
особо
удивляться
малодушию
револю
-
ционера
, 
в
прошении
о
помиловании
которого
историки
читают
возвышенные
слова
: «
осмеливаюсь
пасть
к
стопам
вашего
Императорского
Величества
и
со
слезами
умолять
вас
о
помиловании
». 
У
современников
осталось
впечатление
об
этом
процессе
, «
что
и
суд
, 
и
прокуратура
, 
и
защита
одинаково
бережно
и
любовно
относились
к
судебным
уставам
.., 
защита
в
этом
деле
показала
все
свое
благородное
отношение
». 
Конечно
, 
в
таком
деле
, 
как
покушение
на
царя
, 
да
еще
в
Верховном
уголовном
суде
, 
адвокатура
была
вынуждена
в
первую
очередь
выказывать
«
благородное
отноше
-
ние
» 
к
особе
императора
, 
чтобы
в
корне
не
загубить
«
великую
реформу
». 
К
тому
же
сам
.
В
.
Стасов
, 
оказывая
всяческую
поддержку
революционерам
и
восхищаясь
их
героизмом
, 
никогда
не
мог
прими
-
риться
с
мыслью
о
необходимости
цареубийства
и
с
возмущением
отзывался
о
фактах
«
злодеяния
», 
как
в
1866 
г
., 
так
и
1881 
и
1887 
гг
. 
Покушение
Каракозова
осудил
в
то
время
А
.
И
.
Герцен
в
«
Колоко
-
ле
», 
и
только
такие
радикально
настроенные
деятели
, 
как
А
.
А
.
Серно
-
Соловьевич
посчитали
полез
-
ными
«
такие
примеры
личной
мощи
и
энергии
». 
Как
бы
обобщая
последствия
деятельности
ишутинцев
, 

жүктеу 9,86 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: