Глава 31
Всё это время Жан-Поль ломал голову над тем, как легализовать Флору. Выйти на криминал не так-то просто. Те, кто занимаются поддельными документами, хорошо скрываются и работают с проверенными людьми. В основном у них имеются свои люди среди иностранных общин, которые приводят к ним клиентов. Со стороны попасть туда нереально.
Чем дольше он размышлял, тем больше убеждался, что фальшивка не лучший выход. Рано или поздно её могут раскусить, и тогда как минимум Флоре грозит депортация, как максимум тюремный срок на три года.
В итоге он решил обратиться за консультацией к юристу. К счастью, среди знакомых его отца был один старый еврей.
Жан-Поль стал искать его контакты, и нашёл. Лев Абрамыч до сих пор жил и здравствовал, хотя был не намного моложе давно почившего Моисея Каца. Правда, жил он не в Гренобле, а в Париже. Но туда добираться недолго.
Флору он оставил на хозяйстве, сам же отправился в столицу.
На месте в офисе юридической конторы выяснилось, что Лев Абрамыч отошёл от дел. Но парень не успокоился, и поехал к нему домой.
Юрист неплохо устроился. Ему принадлежал небольшой домик в пригороде Парижа с припаркованным перед ним синим седаном БМВ.
Входную дверь открыл пожилой еврей — невысокий и худой мужчина с гладко выбритым подбородком. Темноглазый и седовласый, он подслеповато щурился. Его лицо было испещрено морщинами, а плечи сутулились. На нём был надет синий домашний халат с поясом, а на ногах тапочки.
Он одарил гостя нежной улыбкой и дружелюбно произнёс:
— И таки кого принесли черти на мой порог?
— Здравствуйте, Лев Абрамыч. Вы меня не узнаёте? Я Жан-Поль Моисеевич Кац.
— Ой-вей! — всплеснул руками старик. — Какие люди! Сам Жан-Польчик вспомнил о существовании Льва Абрамыча, и ста лет не прошло.
— Лев Абрамыч, я бы с радостью навестил вас раньше, но со мной произошла пренеприятная история. Пятнадцать лет назад я во время одиночного скалолазания сорвался со скалы и получил серьёзные травмы. Память отшибло начисто. Лишь недавно вспомнил кто я.
— Жан-Польчик, ну шо же ты стоишь на пороге? — подвинулся в сторону старик. — Скорее проходи, пока мине не сдуло сквозняком.
Хозяин дома проводил гостя на кухню и усадил за стол. Вопреки мнению о жадности евреев, он тут же поставил чайник и выставил на стол блюдо с печеньем и конфетами.
— Поведай старику, какая-таки печаль привела тебя до старого Льва?
— На самом деле, Лев Абрамыч, я попал в затруднительное положение. Всё это время я жил в другой стране. Там же нашёл себе девушку. Когда же у меня пробудились воспоминания, то мы с девушкой нелегально прибыли во Францию.
— И таки почему нелегально, ежели ты всамделишный француз?
— Документов не было. Страна, в которой я жил, скажем так, третьего мира. Там на отсутствие документов было плевать. А я из-за амнезии особо этим не заморачивался.
— Прости старика, но как ты оказался там, где нельзя называть?
— В рабство попал, — вздохнул он. — Человек с амнезией лёгкая жертва для всякого рода прохиндеев. Вот я ею и стал. Четыре года пробыл рабом, потом хозяева меня освободили. Я перебрался в соседнюю страну и там осел.
— Ой вей! — искренне сопереживал ему старый юрист. — Какие ужасные вещи творятся на свете! Бедный мальчик. Знал бы твой покойный батюшка об этом, он бы в гробу перевернулся. И чем ты занимался после этого?
— Пару лет работал телохранителем у местного торговца. Работа непыльная, платили по местным меркам хорошо. Потом прикупил земельный участок и стал делать коньяк из скисающего вина, которое вот-вот должно было превратиться в уксус. Потом перешёл на ячменный виски и самогон из камышовых корней. Всё это в местных значениях. О захвате мирового рынка я даже не помышлял.
— Узнаю нашу кровь! — расплылась широкая улыбка на лице Льва Абрамыча. — И вот ви с девушкой нелегально прибыли во Францию, с чем я вас поздравляю. Теперь, я так полагаю, у тебя проблемы с документами?
— Не у меня. Свои документы я восстановил в префектуре. Проблемы у моей девушки. У неё вообще ничего нет.
— Таки вообще-вообще?
— Уши, ноги и талия — вот её документы.
— Уже неплохо. По крайней мере, она одним целым куском, а не как мой мальчик? — постучал старик по левому предплечью парня.
В ответ раздался приглушённый звон металла.
Каца удивила глазастость и внимательность Льва при его кажущейся подслеповатости. Всё же чехол давно был подшит и под ним больше не проглядывался металл.
— К счастью, хотя бы девушка здорова и со всеми конечностями. Низенькая она только и на вечного подростка похожа. Ещё с формой ушей ей не повезло. Но мне на это плевать.
— Понимаю молодость, — покивал старик. — Моя Софочка тоже после тридцати пяти больше была похожа на шар, а не на женщину. Но я её любил только сильнее — такую красотищу никто не уведёт. Значит, тебе нужно сделать документы своей красотке. Старику нужно хорошо подумать, чтобы сделать самый цимус.
Пока Лев Абрамыч придавался размышлениям, Жан-Поль пил чай и хрустел печеньем.
— Жан-Польчик, ша чавкать кипятком, слушай, что до тебя скажет мудрый человек.
— Внимательно слушаю, Лев Абрамыч, — поставил он на стол чашку с чаем.
— Смотри сюда. Шобы жить в Парижу, нужно иметь вид на жительство. Имею сказать фильдеперсовый способ. Твоя мамзель должна жениться на французе, то есть на тебе Жан-Польчик. И сделать это она должна во Франции. Или она должна быть родителем французского дитя. Но как опытный человек имею сказать, что молодым организмам одно другому не мешает.
— Я бы с радостью воспользовался этим способом, если бы у неё были документы. Но, по сути, она человек-невидимка. Ни в каких базах не фигурирует, документов никогда не получала.
— Ой-вей! Жан-Польчик, давно ли ты страдаешь быстротой, чтобы не дослушать умного человека?
— Слушаю и внемлю.
— Ты бекицер покупаешь своей девице документы, получаешь их, так же быстро делаешь свадьбу и получаешь гешефт.
— Но, Лев Абрамыч, купить паспорт не так-то просто. Нужно как минимум иметь выходы на преступный мир.
— Бедная Светочка, если бы она-таки слышала, о чём говорит её сын… — закатил глаза старик. — Никакого фармазона! Нет-нет-нет, ни в коем случае. Сложно жить, когда ты идиёт и не знаешь законов. Слушай сюда, и не говори, шо не слышал. Покупаешь настоящие документы! Надеюсь, у тебя водятся в кармане шекели?
— Некоторое количество найдётся.
— Ты не устаешь радовать мои уши, — расплылся в улыбке Лев. — Есть множество государств, которые за щедрый взнос вышлют тебе свой паспорт. Дешевле всего стоит гражданство Доминиканы — сто тысяч зелёных шекелей и двадцать мине за то, что закрою все гельштальты. Через несколько месяцев твоя краля получает документ, и вы будите делать семью в префектуре.
— Лев Абрамыч, — обрадовался парень, — вы гений! Я всегда об этом подозревал, но теперь полностью убедился в этом. Будут вам деньги. В евро принимаете?
— Хоть в тугриках по реальному курсу.
* * *
У Флоры имелся серьёзный стимул для скорейшего изучения французского языка. И это не покупки в магазинах. Там всё просто — достаточно знать числа, а их она почти сразу научилась читать, распознавать на слух и произносить. Подходишь на кассу, выкладываешь покупки на ленту и платишь нужную сумму. И не жажда общения толкала её на путь познания незнакомой речи, хотя его ей тоже не хватало. Главный стимул — фильмы и сериалы. Ей жуть как хотелось понимать, о чём там идёт речь.
Девушка изучала язык семимильными шагами и уже понимала многое, о чём говорят в кино. Она могла часами залипать у телевизора или ноутбука.
Но не только из развлечений состоял её день. Как только к ней вернулась возможность использовать магию и они с Жан-Полем стали жить в квартире, она вернулась к своим исследованиях. Их целью было продлить срок жизни её парня хотя бы до тех же значений, что и у неё. Или как минимум она искренне желала вернуть ему утраченную конечность.
Если же у неё получится добиться эльфийского долгожительства, то это будет большая победа. Тогда она и себя не обделит. В её фантазиях они с Жан-Полем жили вместе всю тысячу-полторы тысячи лет, отпущенные обычным эльфам. О потенциальном бессмертии чистокровных эльфов она даже не помышляла.
Люди считают, что эльфы бессмертные и могут жить вечно. Даже её парень до недавнего времени так думал, пока во время очередной беседы она не пролила свет истины.
Это не совсем так. Чистокровные эльфы на самом деле такие. Они не стареют. Но таких эльфов осталось очень мало. Самые известные — представители королевской семьи Эльфино. Но как раз они живут меньше обывателей, потому что постоянно находятся в цейтноте интриг и покушений. Менее известен Архимаг Килион. Она и сама о нём не слышала до определенной поры.
Остальные эльфы имеют в предках людей. Людская кровь разбавила и испортила чистую эльфийскую, оттого срок жизни современных эльфов стал конечным. Но их раса имеет особенность. В отличие от людей, у них не проявляются внешние признаки старения. Лишь на последнем году жизни они начинают стремительно стареть и слабеть.
У всей расы остроухих особенное отношение к смерти. Они её бояться. Ещё больше их страшит старость. Поэтому эта тема табу в их обществе. О старости, смерти и продолжительности жизни не принято говорить. Оттого у людей, которые не росли в эльфийских семьях, складывается мнение, будто все эльфы бессмертные с неограниченным сроком жизни.
Те эльфы, которых настигла старость, стараются свести счёты с жизнью, чтобы прекратить эти муки. Либо же родственники увозят их в глушь, чтобы избавить себя от жути, которая охватывает их при виде стремительно дряхлеющего эльфа.
Когда столетиями живёшь вечно молодым и здоровым, то вид старого, дряхлого и больного эльфа вызывает иррациональный ужас. Возникает непреодолимое желание избавиться от источника кошмаров. Каждый пытается себя убедить, что уж его-то кровь чистейшая, словно у принца. Но рано или поздно их ожидает такая же судьба.
Гоблины живут ещё меньше полукровок, но дольше людей. Поскольку в её крови смешалась гоблинская и эльфийская кровь с примесью человеческой, Флора рассчитывала, что жить ей от пятисот до восьмисот лет. Как повезёт. Но полагаться на везение ей решительно не хотелось. Поэтому, как только саламандры дали потомство, их детки начали подвергаться безжалостным экспериментам.
За очередным экспериментом она не заметила, как парень вернулся домой.
— Опять ящерок мучаешь?
— Ой! — она оторвалась от блокнота и с укоризной посмотрела на сияющего улыбкой мужчину в синих джинсах и чёрном свитере. — Жан, а если бы я не записи делала, а магичила?
— Тогда я не стал бы тебя отвлекать. Держи сюрприз, — протянул он ей маленький конверт.
Она покрутила его в руках, после чего обнаружила разрез с одной стороны и извлекла оттуда маленькую прямоугольную книжицу в тёмно-синей плотной обложке, на которой были изображены две золотые птицы, сидящие по сторонам от щита и имелась надпись «Commonweals of DOMINIKANA pasport».
Открыв книжицу, девушка обнаружила свой мгновенный портрет, который тут делают с помощью артефакта под названием фотоаппарат.
— Флора Эльфино, — прочитала она по слогам. — Это то, за что ты отдал почти все деньги?
— Именно. Завтра мы бежим в префектуру регистрировать брак. Затем снова напрягаем Льва Абрамыча закрыть последний гельштальт — помочь тебе сделать тебе французское гражданство. Через несколько месяцев ты станешь полноправной гражданкой Франции, и никто не посмеет тебя депортировать.
— Как сложно и дорого обходится ваше гражданство, — покачала она головой из стороны в сторону. — Нашим чиновникам нужно брать пример с ваших. А то подумаешь — нужно всего лишь немного постоять в очереди на границе и заплатить чисто символический взнос в казну.
— Хе-хе-хе! А представь, я ещё мысленно возмущался, когда меня заставили при пересечении границы Эльфино заплатить за въезд в страну. Знал бы я тогда, что на этом вся процедура регистрации гражданина закончится…
— Кстати, зачем ты мне дал второе имя, словно у принцессы?
— Фло, ты слишком увлеклась исследованиями, если не заметила, что у всех моих соотечественников имеется второе родовое имя — фамилия. Тебе тоже нужно было придумать фамилию.
— Дал бы свою.
— Ага! — с иронией протянул он. — Чтобы потом в префектуре нам отказали в браке из-за подозрений в родстве? Нет уж! Ты всё равно потом возьмёшь мою фамилию.
— Почему?
— Можешь не брать. Но вообще это древняя земная традиция. Девушка покидает отчий дом, переходит в семью мужа и берёт его родовое имя.
— У нас тоже девушки переходят в семью мужа, но этой глупости с родовыми именами нет.
— Это потому, Фло, что у вас население небольшое и другие традиции. Ну и живёте вы дольше людей. У нас за два тысячелетия столько событий произошло, множество поколений сменилось, технический прогресс развернулся на всю ширь. А у вас за пропавшую принцессу решили воевать через пять лет после её исчезновения.
— Кстати! — импульсивно вскочила с места Флора. — А ведь выходит, что принцесса Дианель пропала почти тогда же, когда ты попал в наш мир. А не может ли быть так, что ты попал сюда из-за того, что это она активировала портал?
— Я об этом подумал ещё тогда, когда узнал о принцессе Дианель.
— То есть, — приблизилась она к парню и снизу вверх посмотрела ему в глаза, — вероятно такое, что принцесса живёт в этом мире?
— Может, и живёт. А возможно, давно погибла под колёсами автомобиля.
— Жан, ты с таким равнодушием говоришь об этом. Неужели тебе не хочется найти принцессу?
— Нет ни малейшего желания. Зачем она мне?
— Но это же принцесса!
— И?
— ПРИНЦЕССА!!!
— Фло, я не глухой. Ещё в первый раз услышал. Ну, принцесса, и что дальше? От неё у меня одни проблемы.
— Жан, ты не глухой, а тупой! — растянула губы в стороны и расширила глаза она, покачивая головой из стороны в сторону. — Принцесса — член королевской семьи. Чистокровная эльфийка! С её помощью ты можешь обрести бессмертие.
— Глупости это. Флора, милая, припомни условия ритуала.
— Ты про добровольность?
— Про неё родимую. Я совершенно не представляю, что можно такого сделать, чтобы чистокровная эльфийка из королевской семьи добровольно решила поделиться своей сутью.
— Нужно всё равно её найти и хотя бы попытаться что-нибудь сделать. Жан, ты же понимаешь, что она маг получше меня? Она была ученицей Килиона. Наверняка должна знать гораздо больше. Если мы объединим свои усилия, то можем с большим успехом добиться результата.
— Фло, эта твоя Дианель, если всё ещё жива, уже пятнадцать лет живёт на Земле. И то не факт. Что мешало ей отсидеться тут несколько месяцев, после чего вернуться назад в свой мир, свалить в другую страну и тихонечко жить там?
— Я верю в то, что она всё ещё в твоём мире. И что с того, что она прожила тут столько?
— Значит, она уже ориентируется тут как рыба в воде. И мы ей нафиг не сдались. У нас же своих проблем хватает. Денег опять осталось с гулькин нос. Нужно придумать, как заработать. Тут не до инопланетных эльфийских принцесс.
— Жан! Ты не понимаешь, насколько это важно. Я могла бы в крайнем случае напроситься к ней в ученицы. Представь, что у меня появятся знания древнего архимага. Я же тогда смогу с куда большей эффективностью создать средство для продления тебе жизни.
— Ты не успокоишься?
— Ни за что! Милый, как можно оставаться спокойной, когда знаешь о таком событии? Это же наш шанс. Твой шанс. Возможно, другого не будет.
— А как же твои эксперименты с саламандрами? Ты в них больше не уверена?
— Я уверена в том, что как минимум руку тебе вернуть когда-нибудь получится. Ключевое слово тут «когда-нибудь». Но если есть возможность увеличить наши шансы на успех, то глупо им не воспользоваться.
— Ладно-ладно, — приподнял он руки. — Твои аргументы звучат убедительно. Я займусь поисками твоей принцессы. А пока готовься. Если ты не забыла, завтра у нас свадьба. А ты тут своими принцессами мне голову морочишь.
Nota bene
С вами был Цокольный этаж, на котором есть книги. Ищущий да обрящет!
Понравилась книга?
Наградите автора лайком и донатом:
Падение сурка
Достарыңызбен бөлісу: |