Глава третья
Письма невесть откуда
Побег бразильского боа-констриктора обошелся Гарри дорогой ценой. К тому времени,
когда его выпустили из чулана, уже начались летние каникулы и Дудли успел сломать новую
видеокамеру, разбить радиоуправляемый самолет и при первом же выезде на гоночном вело-
сипеде сбить с ног старую миссис Фигг, тащившуюся по Бирючинной улице на костылях.
Гарри радовался, что уроки кончились, но от Дудли и его приятелей, ежедневно являв-
шихся в гости, деться было некуда. Пирс, Деннис, Малькольм и Гордон, как на подбор –
тупые здоровяки, охотно признавали своим вожаком Дудли, самого среди них здорового и
тупого, и с радостью составляли ему компанию в любимом занятии «гоняем Гарри».
Гарри старался почаще уходить из дома, бродил по окрестностям и думал о новом
учебном годе. Там, казалось ему, брезжил слабый лучик надежды. В сентябре ему пред-
стояло идти в среднюю школу – впервые в жизни без Дудли. Того зачислили в частную
школу «Смылтингс», где некогда учился и дядя Вернон. Туда же записали и Пирса Полкисса.
Гарри же определили в «Бетонные стены», районную общеобразовательную школу. Дудли
это страшно веселило.
– В «Бетонных стенах» в первый день всех макают головой в унитаз, – сообщил он
Гарри. – Хочешь пойдем наверх, потренируемся?
– Нет, спасибо, – ответил Гарри. – Чего-чего, а твоей башки нашему бедному унитазу
не переварить: его стошнит! – И убежал, пока до Дудли не дошел смысл сказанного.
Однажды в июле тетя Петуния с Дудли отправились в Лондон покупать форму для
«Смылтингса», а Гарри остался с миссис Фигг, которая оказалась не так ужасна, как раньше.
Выяснилось, что ногу она сломала, споткнувшись об одну из своих питомиц, и это несколько
охладило ее любовь к кошкам. Миссис Фигг разрешила Гарри посмотреть телевизор и уго-
стила ломтиком шоколадного торта – судя по вкусу, тот пролежал у нее не год и не два.
Тем же вечером в гостиной Дудли демонстрировал новую, с иголочки, форму. Маль-
чики в «Смылтингсе» носили бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные
шляпы под названием «канотье». Кроме того, каждому полагалась шишковатая палка, чтобы
лупить друг друга, пока не видят учителя. Это умение считалось крайне полезным для взрос-
лой жизни.
Глядя на сына в новых бриджах, дядя Вернон охрипшим голосом произнес, что гор-
дится им сейчас как никогда. Тетя Петуния разрыдалась и сквозь слезы пролепетала:
– Просто не верится, что это – наш крошечка Дудликин… Такой взрослый, такой кра-
сивый…
А Гарри ничего сказать не решился. Он с таким трудом сдерживал хохот, что у него,
похоже, треснула пара ребер.
Наутро, когда Гарри вышел к завтраку, в кухне стояла отвратительная вонь. Шла она
из большого цинкового корыта, водруженного на раковину. Гарри заглянул внутрь. В серой
воде плавали какие-то грязные половики.
– Что это? – спросил он тетю Петунию. Та поджала губы – как, впрочем, всегда, на
любые его вопросы.
– Твоя новая школьная форма, – ответила она.
Гарри еще раз посмотрел в корыто.
– Ой, – сказал он. – Я не знал, что она должна быть мокрая.
– Не идиотничай, – разозлилась тетя Петуния. – Я перекрашиваю для тебя старые вещи
Дудли в серый цвет. Будет не хуже, чем у других.
Д. Роулинг. «Гарри Поттер. Полная коллекция»
22
Гарри сильно в этом сомневался, но почел за благо не спорить, сел за стол и постарался
не думать о своем первом дне в «Бетонных стенах» – все, пожалуй, решат, будто он напялил
старую слоновью шкуру.
Вошли Дудли с дядей Верноном и от неприятного запаха брезгливо сморщили носы.
Дядя Вернон, по обыкновению, развернул газету, а Дудли грохнул на стол смылтингсовую
палку, которую теперь повсюду таскал с собой.
От входной двери донесся шум: это почтальон сунул почту в прорезь, и на коврик упали
конверты.
– Принеси почту, Дудли, – велел дядя Вернон из-за газеты.
– Пусть Гарри принесет.
– Принеси почту, Гарри.
– Пусть Дудли принесет.
– Ткни его палкой, Дудли.
От палки Гарри увернулся и пошел за почтой. На коврике лежали три послания:
открытка от Марджи, сестры дяди Вернона, отдыхавшей на острове Уайт, бурый конверт,
очевидно, со счетами, и –
Достарыңызбен бөлісу: | 
