отделения ротмистр Гинсбург, который, согласно данных ему
указаний и произвел спланированную операцию, подвергнув
аресту указанных ему лиц. Результаты обысков Балабанов
счел
ничтожными,
«если
не
считать
тенденциозной
литературы и несколько записок, не имеющих особого
значения для дела» [3: 1]. Тем не менее, по его сведениям,
оборудованная типография с набором прокламации ПСР была
обнаружена в квартире Василия Федорова, который перед
обыском скрылся, у него же был задержан Устин Томашов.
Нахождение типографии дало «охранке» возможность всех
арестованных, имевших постоянное общение с Федоровым,
привлечь к дознанию, причем главным обвиняемым оказался
Томашов, хотя ранее по наблюдению он не проходил и в
донесении Познанского о ликвидации группы эсеров, в котором
все ее члены характеризовались как деятельные работники, о
нем никаких сведений не имелось. В донесении этом
подполковник Балабанов усмотрел некое противоречие: в
начале документа речь шла о том, что «техника группы была
поставлена в комнате Федорова и Томашова», а далее, после
описания типографии в момент обыска, было сказано: «и там…
застигнут безработный Устин Томашов» [3: 1]. Кроме того, из
полицейской отчетности было видно, что основанием для
привлечения
Томашова
к
дознанию
послужил
факт
нахождения его во время обыска в тайной типографии, обыск
же у него результатов не принес. И в довершение всего автор
служебной записки обратил внимание, что в донесениях
агентуры Томашов был упомянут только один раз, за неделю
до обыска, в числе лиц, явившихся на собрание группы [3: 1].
Впоследствии
выяснилось,
что
типографию
в
Верхнеудинске поставил, самостоятельно печатал в ней
революционные издания и лично разбрасывал их по городу
Федоров, скрывшийся перед обыском из квартиры. Но главная,
поистине ошеломительная новость заключалась в другом.
Федоров, как выяснил Балабанов, был секретным сотрудником
полковника
Познанского
по
кличке
«Стрелянный»,
командированным им в Верхнеудинск осенью 1908 г. В помощь
ему начальником Иркутского ГЖУ был прислан и другой
сотрудник «Молодой», предупредительно уехавший затем,
незадолго до ликвидации, из города. За три дня до ликвидации
«Верхнеудинской группы ПСР» Федоров приезжал в Иркутск к
полковнику Познанскому, после чего ротмистру Гинсбургу в
виде конфиденциального письма были даны подробные
указания о порядке ликвидации «с.-р.». В частности, в письме
255
были перечислены все лица, подлежавшие обыску и аресту, а
также указывалось, чтобы типографию, находившуюся в
квартире Федорова, «взяли во время его отсутствия, но в
момент нахождения в ней У. Томашова», что и было
выполнено в точности. В том же письме говорилось о
наличности в типографии набора «преступного текста» [3: 2].
Производивший ликвидацию Верхнеудинской группы
ротмистр Гинсбург впоследствии донес ДП, что еще во время
операции он «находился в сильном сомнении относительно
провокационных действий полковника М.И. Познанского».
Позже сотрудник «Молодой» сознался ему, что группу ПСР в
Верхнеудинске сорганизовывали он, «Молодой», и агент
Федоров,
который
привез
из
Иркутска
различные
принадлежности
для
оборудования
типографии,
лично
набирал текст прокламации и сам же разбрасывал их по
городу. Третьим деятелем, участвовавшим в организации
группы, в которую входило не более 10-ти человек, был
сотрудник ротмистра Рудова «Лихачев». Ротмистр Гинсбург
также сообщил, что перед ликвидацией Федоров получил от
Познанского указания, чтобы в его квартире, в типографии, во
время обыска находилось несколько членов группы, которых он
мог бы пригласить к себе в гости, однако ему оказалось
возможным зазвать к себе только одного Томашова. Очевидно,
заключал
на
основе
проведенного
расследования
подполковник Балабанов, «члены группы или стояли далеко от
техники, или, быть может, и членами группы были только по
ложным докладам В. Федорова» [3: 2].
После ареста типографии Федоров уехал в Иркутск, а
затем был командирован полковником Познанским под именем
Ричарда Франка в Харбин, откуда вместе с агентом по кличке
«Купец» отправился в Японию и привез оттуда ящик с
литературой ПСР на сумму 60 руб., каковую давал читать в
Харбине своим знакомым. 9 сентября 1909 г. Федоров был
обыскан вследствие обвинения его в краже у некоего Жучи
вещей на сумму 500 руб. Кроме краденных вещей, у него было
обнаружено большое количество эсеровской литературы,
чертежи какого-то механизма (по предположению жандармов,
адской машины), несколько фунтов типографского шрифта,
револьвер, чистые паспортные бланки и переписка, частью
зашифрованная, с полковником Познанским и ротмистром
Андреевым. На запрос ДП полковник Познанский в конечном
итоге заявил, что о провокационной деятельности Федорова
ему ничего не было известно, в Японию же он командировался
256
